Действительность, окружавшая Юстиниана при вступлении на престол, далеко не соответствовала его идеалам… Провинциальное население было разорено худой администрацией, вымогательством чиновников, разбоями, грабительством войска… Столицу постоянно обуревали волнения… В 532 г. разгорелся жестокий мятеж. Начавшись 13 января в форме обычных жалоб императору на притеснения полиции, восстание в следующие дни охватило всю столицу. Бунтовщики требовали смещения главных советников Юстиниана, Трибониана и Иоанна Каппадокийского, а после неудачной примирительной попытки императора мятеж направился уже прямо против него. «Долой Юстиниана!» - такой клич раздавался по городу… Императором был провозглашён Ипатий, глава династии Анастасия. Бунтовщики приняли как девиз слово viка («побеждай!»), которым публика подбодряла возниц во время бегов. Поэтому само движение получило название «ника». Весь город находился в руках восставших. Они предавали его пламени и уже теснили дворец; Юстиниан только энергией Феодоры был удержан от бегства. Опираясь на гипподром как на крепкую базу, мятежники казались непобедимыми, и лишь соединёнными усилиями Велисария и Мунда удалось выбить их из главных позиций, при помощи оставшихся верными отрядов войск. Бунт был подавлен в крови 30 000-40 000 участников его.
Радуясь победе над внутренними врагами, опираясь на обнаруженную силу своего правительства и войск, Юстиниан решился развернуть обширный план завоевательных предприятий. Он считал делом чести восстановить империю в её прежних пределах, вновь воссоединить Запад с Востоком… Планы императора направлялись прежде всего против вандалов Африки и остготов Италии. Стремясь во что бы то ни стало прекратить войну с персами на востоке, он заключил с Хозроем Ануширваном невыгодный договор… и стал собирать силы для войны с вандалами… Последний вандальский король Гелимер не оказался на высоте положения, и скоро (534 г.), после двух победоносных сражений, Велисарий занял всю страну. Карфаген радостно открыл ему ворота как избавителю от ига. Гелимер и его сокровища попались в руки победителя, Велисарий получил пышный триумф, Юстиниан прозвал себя «африканским и вандальским»; завоёванная Африка образовала особую (третью) префектуру…
Лёгкость победы, одержанной над вандалами, придала императору решимость обратиться против остготского государства… Сначала война пошла быстро и успешно: Велисарий занял Сицилию и Неаполь. Неудачи привели неспособного короля остготского Теодагада к падению. Избранный на его место Витигес промедлил на севере в Равенне, чтобы, прежде всего, справиться с нападавшими на него франками, а в это время Велисарий овладел Римом. Готы собрались с силами, обложили Рим огромной 150-тысячной армией, и Велисарию пришлось перенести тяжёлую осаду. Только через год прибывшие с Востока подкрепления освободили его от серьёзной опасности. Готы начали терпеть поражения, несмотря на разногласия между Велисарием и присланным к нему на помощь Нарсесом. После удаления последнего Велисарий подступил к Равенне, которая была сдана ему партией знати… Велисарий взял в плен Витигеса и отправил его в Константинополь (540 г.). Юстиниан, под предлогом окончания похода против готов, отозвал Велисария из Италии (император всегда с подозрительностью относился к популярности своего знаменитого слуги) и послал его на Восток против персов, с которыми возобновилась война […]
Юстиниан завоевал себе прозвище «великого» не одними подвигами полководцев, выполнявших его военные планы. Всемирная его известность покоится ещё больше на громадном законодательном деле, составившем основу правового существования всех новых культурных народов […]
Характерной для взглядов Юстиниана является его религиозная политика. Человек верующий и убеждённый в том, что правит благодатью Божьей, он придавал существенное значение духовно-нравственному руководству своими подданными. Он хотел, чтобы в единой империи, в которой установлен был им единый закон, существовала единая вера и единая духовная власть, именно его вера и его воля. Он очень любил богословские рассуждения, считал себя замечательным теологом, верил, что Бог глаголет его устами, - и объявил себя «учителем веры и главой церкви», готовым охранять церковь от её собственных заблуждений, как и от нападений противников. Всегда и неизменно он предоставлял себе право диктовать церкви догматы, дисциплину, право, обязанности, словом, превращал её в орган своей высшей (святейшей) власти… Вместе с тем Юстиниан стремится благодетельствовать церкви щедрыми пожалованиями, украшением и постройкой храмов… Главными монументальными памятниками Константинополя явились великолепный собор св. Софии, «чудо чудес», затем - обширный императорский дворец, представлявший собой целый город, укреплённый и изукрашенный, а также знаменитый гипподром […]