Вот к нему-то, Юстину (Устину), а точнее, к его племяннику Петру, некогда учившемуся в Сердике у старого Косты, и держал путь семнадцатилетний Велисарий…
Кавалькада двигалась споро, без задержек: в тот лее вечер заночевала в Филиппополе, на второй день остановилась в Аркадиополе (современном турецком Люлебургазе) и на третьи сутки выехала к Босфору. Впереди выросла стена - неприступная, каменная, с узкими бойницами, полукруглыми башнями и уступом-балконом сверху (сквозь его прорези на возможные штурмовые войска противника выливали кипяток и горячее масло).
Кифа восхищённо цокнул языком:
- Вот вам и Царьград!
Велисарий смотрел, широко распахнув глаза:
- Потрясающе! Я читал про оборонительную стену Феодосия [2], но никак не думал, что она так великолепна. Будь я даже самим Александром Македонским, а и то не решился бы брать её приступом!
- Александр бы что-нибудь придумал.
- Если только военной хитростью, а лоб в лоб не получится.
Поскакали к Адрианопольским воротам - мощным, в три человеческих роста, дубовым, снизу доверху окованным железом. Спешились и предстали перед охраной: несколько вооружённых мужчин осмотрели их снаряжение и багаж (провозить оружие было запрещено), а чиновник-нотарий в это время изучал их сопроводительные грамоты, делал записи на папирусе, вшитом в толстую книгу, и затем получил въездную пошлину. Наконец путникам позволили следовать дальше.
Сразу же за воротами начиналась одна из главных улиц Константинополя - Меса. Справа высилась семиглавая церковь Святого Георгия, слева располагались портики Евдома. Все постройки каменные, многие, в подражание античной архитектуре, с мраморными колоннами, расписными фронтонами. А вокруг - сады, сады с буйной зеленью.
Миновали вторую оборонительную стену - Константина [3] - и оперлись в собор Святых апостолов, где обычно хоронили всех почивших в Бозе монархов Романии. Рассмотрели высокий акведук Валентина, по которому вода из реки Ликос попадала в центральную часть столицы. Задержались у форума Тавра: на одной половине площади шли торги скотом, на другой - рабами. Там и сям кипела многоцветная жизнь: в портиках работали мастерские, у дверей лавчонок выставлялся товар - ткани, продукты, вина, на конях ездили гвардейцы эпарха (градоначальника), наблюдавшие за общественной безопасностью, то и дело мелькали вывески юридических консультаций и ростовщиков, похоронных бюро, книжных магазинчиков и харчевен. А вокруг бурлили толпы народа - иноземные моряки, нищие, бродяги-монахи, уличные артисты, ездили вельможи в паланкинах и бричках с охраной, бегали мальчишки-посыльные и разносчики, предлагали себя гетеры… Тихая Сердика по сравнению с древним Византием выглядела медвежьим углом, краем света! Велисарий смотрел на Константинополь и с тревогой думал, что, возможно, не уживётся в этом людском муравейнике, гомоне и шуме, убежит восвояси и пойдёт по стопам родителя - будет преподавать гимнастику, проведёт жизнь в глуши и покое. Разве мыслимо стать своим человеком в Царьграде да ещё пробиться в какие-нибудь верхи? Уж не замахнулся ли он слишком широко?
После площади Тавра повернули направо и, не доезжая форума Быка, оказались на улице Мирилеи. Здесь, в красивом особняке с колоннами, проживал Юстин со своей женой и племянником. Путников впустили, приняли радушно, конной охране отвели общую комнату во флигеле для прислуги (переночевав, воины должны были возвратиться обратно в Сердику), молодого же господина и Кифу пригласили в главные палаты, проводили в гостевые апартаменты, предложили умыться с дороги и передохнуть в ожидании хозяев - те вернутся со службы под вечер. Наконец Велисария позвали в трапезную, именуемую триклинием.
По античной традиции ели полулёжа - на продолговатых кушетках, установленных перпендикулярно к общему большому столу, но у каждого едока был и собственный столик, возле изголовья кушетки. Слуги разносили яства и вина. На высоких треногах полыхали светильники. Пахло мускусом и сандалом.
Сам Юстин был уже в летах - сильно за шестьдесят, лысый и морщинистый с глазками-щёлочками, из-за дряблых отёчных век. Негустая серая борода выглядела ухоженной. Толстые короткие пальцы шевелились вяло.
Справа от него возлежал племянник Пётр - небольшого роста тридцатипятилетний мужчина, пышущий здоровьем, и с весёлой улыбкой на пунцовых губах. Он почти не ел и сверлил прибывшего серыми пронзительными глазами. Это сочетание ясности улыбки и колючего холодка в глазах - несколько смущало.
3
Константин I Великий (ок. 285-337) - римский император с 306 г. в 324-330 гг. основал новую столицу империи Константинополь.