Нашей бригаде каждый день давали наряды, с характерами повреждений в каждом селе. Мы уже знали, кому принадлежат эти точки, по номерам телефонов и фамилиям абонентов. Некоторые абоненты были ужасно скандальны и делали мозги нашему начальству, а последние отыгрывались на нас. Бригадир распределял всю работу, поделив монтёров на двойки, в селе, что досталось мне, было всего лишь одно повреждение, пропала пара на даче одного из персональных пенсионеров. У нас по району было два таких орденоносца. Бригадир пожалел семейных коллег, отдав устранение повреждения «студенту» (это он меня имел ввиду). Я не разу не был в этом селе, пришлось расспрашивать местных жителей, как добраться до абонента. Один глухой дед, с жалостью посмотрел на меня, выглядел я по-рабочему, с «когтями» на плече и с тяжёлой монтёрской сумкой. Дед махнул рукой на асфальтовую дорогу, уходящую к реке от посёлка:
– Тебе к ироду. Это туда.
Я поначалу не понял, минут десять кричал фамилию абонента. Дед помотал головой.
– Туда, туда!
Мимо проезжала девушка на велосипеде, немая, наверное, я спросил у неё. Она промычала, махнув рукой в том же самом направлении. Я подходил к первым домам, по– моему это был посёлок, не занесённый в карты Белоруссии. Весь посёлок был обнесён трёхметровой бетонной стеной, с колючей проволокой и подводом высокочастотного напряжения. Это было похоже на колонию строгого режима. Я позвонил в дверь. Долго никто не отзывался, потом подбежали собаки с противоположной стороны, я их услышал, по учащённому дыханию. Охранник подошёл через десять минут.
– Связиста вызывали?
В окошко выглянул мордоворот в чёрной униформе:
– Шо тоби трэба? Ах, да!
И он открыл дверь. Я впервые увидел охранника с армейским автоматом, он был похож на полицейского из фильмов про войну. Охранник проверил всё, что лежало в моей сумке и впустил во двор, отогнав собак. Потом он полчаса водил меня по территории:
– Ага, це тут.
Охранник показал мне ящик связи, к которому подходил двадцати парный кабель. Я проверил, на входе был сигнал, связался с дежурной по кроссу. Та попросила подождать, и переключила меня на начальника сельской связи. Я доложил о исправности кабеля, это внутреннее повреждение. Начальник вздохнул:
– Слава богу!
Только находить и устранять повреждение, всё равно нам. Начальник пообещал мне в помощь более грамотного специалиста из нашей бригады.
– Ты там начни, делай вид, что ищешь, а там я к тебе Петровича подгоню.
Я предупредил охранника, что это внутреннее повреждение, и что ко мне должен подъехать коллега, а сейчас мне нужен допуск в этот сарай. Охранник рассмеялся, ему понравилось, как я вход в бункер назвал. Он с кем-то связался по мобильнику, видимо, получал инструкцию. Когда все вопросы были утрясены и к моей кандидатуре не было возражений, охранник сбегал за связкой ключей, и открыл эту злополучную дверь в «сарай». За ней был настоящий люк, который открывался по набранному шифру на панели. И только тогда я обратил внимание на кучу видеокамер по всему периметру двора и на углах, у каждой стены. Люк медленно открывался, внутри всё было спрятано под специальным теплоизоляционным материалом. Я всё же нашёл вход разводки связи и удостоверился о её присутствии внутри этого зловещего сооружения. Я по совету начальника, начал «волынить», без Петровича мне здесь не разобраться. Охранник ещё раз меня ощупал, как бройлера на рынке, показал, как пользоваться внутренними переходами, и ушёл на место своей службы пить чай, и чтобы не прозевать моего помощника. Я помнил, входной люк был открытый, и по всему бункеру горел свет. Я нашёл место потеплее и потемнее, зарылся в каких-то картонных ящиках, согрелся и заснул. Без Петровича мне всё равно, работы не было. Когда проснулся, было темно, горело только дежурное освещение, я наощупь пробрался ко входу, но он был за герметизирован стеной и закрыт. Я не паниковал, охранник видимо не нашёл меня в бункере и закрыл до утра. Я уже придумал отмазку. Паниковать я начал на следующий день, когда ни утром, не днём, не вечером, никто бункер не открывал, бункер не открыли ни завтра, не послезавтра, ни через месяц, ни через год. Я почувствовал себя Робинзоном Крузо, меня забыли здесь под землёй. На второй день своего заточения, я искал уже не выход, а воду, и что-нибудь поесть, я уже сжевал все виниловые кембрики, для изоляции проводов. Лифт работал, но только до обеда, когда появлялся гул внизу, видимо работал генератор. В этом бункере было сто этажей, и каждый был индивидуален, отделён от остальных, перегородками и люками. Я начал свои исследования с низу, но там был хозяйственный сектор – мини электростанция, с подходящими трубопроводами питания, три дизель– генератора, работающие в автоматическом режиме, и наконец то, что я искал, я знал, что в трубах, окрашенных синим цветом была вода. Я пошёл по трубам и нашёл кран отбора. Я напился за три дня, проведённых в этой подземной тюрьме. Я, уже потом понял, что у связистов тоже есть ангел хранитель. Эта вода шла после целой системы фильтров и не была отравлена радиацией. Я продолжал свои поиски, где-то обязательно должна быть еда, владельцы подобных бункеров всегда следили за пополнением продуктов и сроком их годности. Если честно, я не знал, кто жил в этом посёлке – тюрьме, нам так никогда не жить, а я бы и не хотел. Я вспомнил Чена: