Чен – это было первое живое существо, что встретилось на нашем пути. Я раньше не видел хомяков никогда, я не думал, что они такие большие.
– Дед, а Чен – хомяк?
Дед растерялся:
– С чего ты взял?
– Ну, как, он похож на хомяка!
– Нет, Чен не хомяк. Хомяки здесь не водятся. Ты находишься в чужом мире, внук. Следи за своим языком, не нужно оскорблять местных жителей, или давать им клички. Чен из вотянов, они дружелюбны, но очень обидчивы. Оскорбив одного, ты оскорбишь весь народ. В этом мире нет такого слова, как обида. В этом мире нет такого слова, как прощение. Здесь никто не будет тебе мстить, здесь нет мести. В этом мире нельзя обидеть умышленно, чтобы потом, раскаяться в содеянном, и попросить прощения. В этом мире, просто, тебя не поймут, а к тем существам, кого посчитают не понятным – отношение точно такое, как в других мирах. Поэтому привыкай: чтобы в стране зелёного тумана тебя считали адекватным, старайся никого не обижать, и думай над каждым словом, прежде чем его сказать.
Я постарался вычеркнуть из своей головы хомяка. Мало ли, кто на кого похож? Дед был прав, мне самому не нравилось, когда меня обижали.
– Дед, а эти вотяны, они и разговаривать умеют?
– Здесь, кроме вотянов много народов, у каждого из народов свой язык, между собой они общаются на универсальном. Погоди, доберёмся до города, первым делом тебя в ясли определим.
– Дед, я вообще то вырос из ясельного периода!
– Опять ты перебиваешь старших. Здесь все пришельцы проходят через ясли. Тебя в яслях научат говорить, добывать пищу, не бояться живых корней, защищаться от диких червяков.
У меня опустилась челюсть:
– Дед, куда ты меня притащил? Здесь что, как в фильме ужасов дикие червяки есть? Значит есть хищная рыба и акулы людоеды?
– Нет, океанов, как самой хищной рыбы и акул в стране зелёного тумана нет, но дикие червяки водятся. И не дай бог, они встретятся на твоём пути! Ну, погоди, не всё сразу. Я чувствовал, что ты не веришь в мой бред, и считаешь, как твои родители меня неадекватным. Я привёл тебя в этот мир, в котором я буду доживать свою жизнь. Я не знаю, зачем я это сделал? По зову души, наверное. Я уже не появлюсь в вашем мире, после того, как верну тебя к родителям. Мне хотелось бы иметь связь между мирами, чтобы был у меня надёжный связной.
– Дед, а как ты вообще нашёл этот портал?
– Это долгая история, не на один день рассказа, я расскажу тебе, но после того, как тебя выпустят из яслей.
Город открылся сразу, за поворотом, он стоял на горе и больше напоминал муравейник, или репликацию старого Тбилиси. На разрушенной городской стене работали существа, похожие на майских жуков, или на скарабеев с картинок учебника по истории.
– Опять дикие черви напали на город.
– Дед, почему ты их называешь дикими червями? А, что, есть ещё и домашние, ручные?
Дед не стал отвечать на мой вопрос, он осматривал всю картину повреждений. Он догадался, что город оказался на пути маленькой семьи червей. Городу повезло, не один из скользких и безобразных, не проник за границу стен.
– Ты что-то спросил? А, да, ручные? Здесь нет зоопарков, дельфинариев и приютов для животных. В стране зелёного тумана, даже божьих коровок не держат в клетках. Здесь нет и никогда не было ручных животных. Все свои вопросы задашь воспитателю в яслях. Я не смогу тебе всего объяснить так доходчиво, как он. Я могу ошибиться, а он не имеет права на ошибку.
Мы подходили к городским воротам. У ворот стояла девушка, дед её отнёс тоже к встречающим. Он знал, наверное, всех жителей страны зелёного тумана. Девушка поздоровалась с дедом, назвав его Зельдом, а на меня она не обратила никакого внимания. На девушке была надета лёгкая накидка, похожая на медицинский халат, на земле стояли обычные напольные весы, только вместо килограммов, здесь были фрузы. На весах было всего три положения – норма, плюс и минус. Прежде, чем меня впустить в город, я обязан был пройти минимальный медицинский контроль. Деда это не касалось, только вновь прибывшие. Я стал на весы, дед вздохнул с облегчением, весы показали норму. Я спросил у Зельда:
– Что такое фрузы? И, что бы было, если бы весы показали плюс или минус?
Дед согнулся пополам, его рассмешили Фрузы. Похожие с земными буквы, только читаются по-другому. Дед не стал расписывать транскрипцию, а сразу перевёл: калории, по-вашему. А, что бы было, он махнул рукой налево и направо. В одном месте был нарисован огромный плюс, и проходили соревнования по многоборью, спортсмены, явно страдали излишним весом. Я перевёл взгляд налево, туда, где нарисован был жирный минус – здесь была картина, абсолютно противоположная – санитары, насильно откармливали дистрофиков, приговаривая: – За маму, за папу. Я ещё не понимал универсального языка, но настоятельные рекомендации санитаров, с применением воронки для принудительного кормления, не нуждались в переводе. Дистрофиков откармливали, как рождественских гусей. Я, аж вздрогнул, врагу не пожелаешь такой участи! Дед потащил меня в дыхалку, я понял – местный рентген так называется, потом в выводилку. Последняя процедура была похожа на русскую баню, только вместо пара, в парилке был химический туман. В выводилке нужно было пробыть не менее десяти минут. Из твоего организма выводилось всё: и шлаки, и закупорки, родинки с папилломами, и самое основное – глисты и различные насекомые, вместе с гнидами. В стране зелёного тумана, никогда не было этой напасти. Я даже не верил, при моей чистоплотности, из меня столько грязи полезло через поры, что я покрылся скользким налётом, и стал похож на болотного упыря. Дежурный санитар заставил меня смыть эту грязь. На выход из выводилки по дезактивационному коридору мы шли вместе с дедушкой. Зельд молчал, на выходе нас переодели в местную униформу.