- Я возьму эти три, - она указывает на три из четырех, что я принесла.
- Прекрасно.
- Кайл, отнеси их, - обращается она к молодому парню. - У меня есть чек для тебя. Я продала две твои картины вчера, - она хлопает в ладоши, и я взвизгиваю от радости.
- О, Боже. Это потрясающе!
Она смотрит на часы.
- Я сказала покупателю, что сегодня ты будешь здесь. Она хочет с тобой встретиться, - усмехается она.
- Ох, вау. Ну, хорошо. - О, Боже, я волнуюсь. Через некоторое время в галерею вошла женщина, цокая по деревянному полу своими шести дюймовыми лабутенами. Все в ней кричит о богатстве. Я это знаю, потому что она из мира, в котором я вращалась всю свою жизнь.
- Поппи, это Элизабет, - представляет ее Давина, прежде чем направиться на встречу к клиенту.
Белокурые волосы Элизабет собраны во французский пучок, а когда она улыбается, её неестественно пухлые губы почти не двигаются.
- Спасибо, что проявили интерес к моей работе, Элизабет... - начинаю я.
Она обрывает меня взмахом руки.
- Ты можешь называть меня Эйприл, как делают мои друзья. А такие милые картины, как твои, меня совершенно не интересуют. - Окей. - Я здесь, чтобы дать тебе совет. Я видела тебя с Тором на свадьбе твоей сестры, - Окей, что? Она знает мою сестру, и она знает Тора. Кто, черт возьми, эта женщина? - Я знаю твою семью, так что понимаю, ты не из тех, кто связывается с эскортом.
- Эскортом?
Она дарит мне сочувствующий взгляд и подходит ближе.
- Дитя, некоторым женщинам нравится платить за мужские услуги. Тор известен в определенных кругах своим опытом. - Я не могу понять ни единого слова. - Он очень хорош, как я слышала. У него даже есть свое агентство. Я забыла название. Что-то многосложное.
Меня тошнит. Сердце начинает бешено биться в груди, ладони вспотели.
- Мне, э-э-э, мне нужно идти. - Безумие, конечно, это определенно оно, и пока... я пытаюсь вспомнить о том, что знаю о Торе. Я знаю, что он владеет бизнесом. И это все. Я знаю, что никогда не встречала его прежде, пока Элоди не договорилась о первой встрече перед свадьбой, и если бы она действительно знала такого идеального мужчину, то почему не упоминала о нем раньше? Я не раз спрашивала себя, почему она не оставила его себе? Когда я спрашивала их обоих, как они познакомились, они никогда не давали ответа. Это нелепо. В смысле, эскорт?
Я качаю головой и набираю Элоди по дороге к метро. Она берет трубку на втором гудке.
- О, мой Бог, - отвечает она. - Я думала, ты умерла. Я не слышала от тебя ничего несколько дней.
- Откуда ты знаешь Тора? - задаю вопрос я.
- Тора? Ты еще не поговорила с ним, да? - ее голос обрывается, и это вызывает во мне беспокойство.
- Это правда? Он жиголо? - На другом конце молчание. - Боже, - выдыхаю я.
- Поппи, подожди. Это не то, что... - Я отключаюсь и бросаю телефон в сумочку. Я останавливаюсь, обнимаю себя и падаю на колени. Кажется, меня сейчас стошнит. Я чувствую, как скручивает желудок. Я доверяла ей. Я считала ее лучшей подругой. Я доверяла ему. У меня с ним был секс! Я занималась с ним сексом без презерватива... И все это время он был... шлюхой. А моя подруга платила ему. Мне никогда раньше не было так больно, и я никогда не чувствовала себя настолько преданной. Слезы жгут глаза, но я борюсь с ними. Я не расстроена, мне противно. Я поднимаюсь и откидываю волосы назад, заставляя себя взять эмоции под контроль.
Идти. Мне нужно идти и не думать об этом. Не здесь, не посреди улицы.
Глава 16
Тор
Я был на пути домой, когда через гарнитуру в машине раздался входящий вызов.
- Да, - отвечаю я.
- Ты, мать твою, рассказал ей! - раздается истерический женский голос.
- Извините, кто это?
- Это Элоди, ты, чертов мудак. Спасибо тебе, Поппи теперь ненавидит меня.
- О чем ты говоришь?
- Она знает, что ты эскорт! И только один человек... - Я завершаю вызов и ударяю по тормозам, разворачивая авто посередине проезжей части. Машины сигналят, и визжат шины, но мне плевать. Все это плохо закончится, чертовски плохо. В каком-то смысле я всегда планировал ей признаться, но, наверное, просто никогда не наступит достаточно подходящий момент, чтобы сказать: "О, привет, я - жиголо. Я трахаю женщин за деньги". Дерьмо.
Я с визгом останавливаю машину у её дома и бегу к входной двери. Я нажимаю на звонок и нетерпеливо жду ответа. Его нет. Я собираюсь позвонить ей, но догадываюсь, что она, скорее всего, не ответит, поэтому я жду. Я сажусь в машину и слежу за её дверью. Примерно через полчаса она появляется из-за угла на тротуаре. Открываю дверцу машины.
- Поппи. - Она медленно поворачивает голову и смотрит на меня.
- Мне нечего тебе сказать, - она переводит взгляд на дверь, со злостью вставляя ключ в замочную скважину.
- Просто дай мне шанс объясниться.
Замок щелкает, и она открывает дверь, замешкавшись на секунду.
- У тебя было несколько недель на это, - она прислоняется головой к двери, отказываясь взглянуть на меня. - Боже. Я такая глупая.
Я открываю рот, чтобы ответить, но она уже ушла, захлопнув за собой дверь.
- Блять! - кричу я.
Я бью кулаком по ближайшей стене, пока не разбиваю костяшки в кровь. Моя грудь тяжело вздымается, и неизвестная до этого для меня боль глубоко поселилась под ребрами. Ничего из этого не должно было случиться. И только теперь, столкнувшись с возможностью её потерять, я понимаю, как сильно о ней забочусь. Я не осознавал, какой неотъемлемой частью меня она стала. Она - мой свет, нормальность, которой у меня никогда не было. И она, вполне возможно, единственный человек в мире, кому было на меня не насрать. Я откидываю голову назад и смотрю на окна её спальни. Я знаю её достаточно, чтобы понимать, что прямо сейчас не смогу ничего ей сказать. Я возвращаюсь в машину, и боль в моей груди лишь усиливается, пока я еду домой.
Когда я захожу в дом, прохожу мимо ребят и иду наверх. Я достаю бутылку отменного виски, которую хранил для особого случая, но, к черту, у Тора Джеймсона оказывается есть сердце, и это довольно-таки эпичное событие, если вы спросите меня. Даже если для этого пришлось его разбить.
Я был уже на третьем стакане, когда раздается стук в мою дверь. Мое сердце пропускает удар в надежде, что это Поппи, что она простила меня. Я встаю и рывком распахиваю дверь, чтобы увидеть застенчиво стоящую за ней Кору.
- Ты вытянула короткую спичку, да? - я отворачиваюсь и возвращаюсь к дивану.
Я слышу цокот её каблуков по деревянному полу, а затем звук закрываемой двери.
- Эта цыпочка Элоди звонила в офис, - она неловко замолчала. - Ты, эм, в порядке? - она стоит в паре метров от меня со сцепленными за спиной руками.
Я закатываю глаза.
- Черт, Кора, если ты собираешься остаться здесь, то хотя бы сядь и выпей. - Она падает на диван и хватает бутылку виски, делая глоток прямо с горла. - Все настолько плохо?
Она слегка морщится, пока пьет, и со стуком ставит бутылку обратно на кофейный столик.
- Так как я девушка, очевидно, должна хорошо разбираться в девчачьих штучках, - она качает головой. - Но на самом деле нет - я профан в этом. Самые длинные отношения, которые у меня когда-либо были, длились два месяца. И оказалось, что он трахал мою сестру. Вот почему я предпочитаю девчонок.
Я фыркаю и падаю спиной на диванные подушки, провожу рукой по лицу.
- Я облажался.
Она тяжело вздыхает, и я чувствую, как она пересаживается.
- Ты - мужчина, с этим ничего не поделаешь.
- Я просто забыл, понимаешь? Забыл на какой-то момент, кто я такой. Забыл, что я такое.
- Ничего, если я закурю? - Я смотрю на неё и показываю кивком, чтобы она не стеснялась. Она держит сигарету между полными красными губами и подносит зажигалку, позволяя пламени коснуться краешка сигареты, прежде чем затянуться. Кора всегда выглядит как фарфоровая кукла: такая идеальная, такая хрупкая, но есть в ней некая тяжесть, некий безнадежный надлом в самой глубине. И все же я не хочу защищать её так, как Поппи. Почему? Возможно, мы одной породы - люди, которые приняли свою судьбу и не нуждаются в спасении.