Дж. С. Андрижески
Тор
Информация о переводе:
Перевод: lauffy
Редактура: Rosland
Русификация обложки: Alena_Alexa
Глава 1
Плохое приземление
Говорят, он приземляется с силой могучих,
Он ступает там, где остальные забываются в молитвах.
Он приземляется с молотом, поднятым в небо,
С выпирающей эрекцией и с пламенем неугасимым.
Он приземляется со всей МОЩЬЮ, дарованной богами.
… Он приземляется как идиот, опьяненный её глазами.
Застольная песня из Асгарда, приписываемая Локи
Бог Грома рассматривал темную, задымлённую комнату, пытаясь избавиться от мутности в глазах.
Он определенно приземлился не там, где ожидал.
По ощущениям это было то самое место, где он должен находиться, но рельеф местности явно изменился. Должно быть, здесь прошло гораздо больше времени, чем он предполагал; облик небольшого городишки, который он припоминал, изменился за минувшие годы.
Место ощущалось иначе.
Даже запах изменился — теперь почти не пахло рыбой, крабом и виски, зато присутствовал обжигающий глотку запах металла, цемента, кошачьей мочи и протухшей еды.
Железо и сталь, цемент и стекло.
Пиво. Он мог различить здесь запах пива, поэтому не все вещи из его воспоминаний исчезли.
И всё же, изменения были ощутимыми.
Сейчас он стоял на равнине; он мог распознать это какой-то частью своих чувств, улавливал разницу в земле под его ногами. Где же холм? Поля, которые он помнил? Фруктовые деревья? Он припоминал, что с холма открывался вид на город побольше, вместе с океаном вдали. Он помнил ухоженный парк с усадьбой.
Неужели прошло так много времени?
С этим вопросом на него накатила волна меланхолии, воспоминания мимолетного, но болезненно острого и грубого даже сейчас, несмотря на прошедшие годы. По правде говоря, воспоминания были настолько мучительными, что Тор едва мог позволить им находиться в его разуме.
Прошло столько лет. Так много лет и всё же, почему-то этого оказалось недостаточно.
Он бы столько всего хотел позабыть.
Было бы проще просто забыть.
Думая об этом, он поймал взгляд светло-карих глаз почти янтарного цвета, которые наблюдали за ним с другого конца этой тускло освещённой комнаты. Она смотрела на него, и волосы были совсем не похожими, и лицо другое, хотя и оно было потрясающе красиво, но по-другому. Одежда тоже отличалась, изумительная и роскошная фигура была совсем не такой, как он помнил; та была более мускулистой, а у этой кожа гораздо светлее, либо от недостатка солнечного света, либо из-за различий в пигменте…
Дело было в глазах. В этих изумительных глазах.
Возможно, цвет слегка отличался, но… во имя Асгарда.
Выражение в этих глазах.
Ее взгляд был любопытным, но глубоким, немного детским, но с мудростью и безмолвием, от которых у него перехватило дыхание — этот взгляд пронзил его, такой знакомый, и он почувствовал, что она могла бы воткнуть нож ему в грудь, просто продолжая так смотреть на него.
Прежде чем Тор смог сделать вздох, она отвернулась, разрывая связь между ними. Всё произошло так быстро, что это сбило его с толку; кто-то подошел к ней, заговорил, взял её за руку, потянул назад, и она исчезла в толпе.
Другие двинулись вперед, занимая её место.
В один момент она была там, а потом просто… исчезла.
Кто-то увел её.
Они забрали её у него.
Тор моргнул, словно выходя из транса. На мгновение в нём вспыхнул гнев, разочарование, затем он почувствовал себя глупо, словно был захвачен собственной памятью, желаниями своего сердца и разума, а не холодной реальностью. Что бы ни являлось причиной этого слащаво-сентиментального погружения в несбыточные желания и воспоминания, всё это было врагом рациональности, и тем более долга, который привёл его в этот мир.
Такие порывы были слабостью.
Учитывая то, кем он являлся, Тор совершенно не мог позволить себе эти слабости. Они лишь предоставляли его бесчестным родственникам больше возможностей для удара.
И всё же желание изгнания мысли ещё не равняется её изгнанию.
В большинстве случаев у него не было причин думать о ней, поэтому жизнь шла своим чередом, с обычной дозой разочарования и боли в ней. Но рана до сих пор оставалась там, безмолвно ожидая, пока что-нибудь не выведет её на передний план его мыслей, и тогда нож вонзался глубже.