Мост продолжал раскачиваться, но постепенно уже замедлялся.
Спустя несколько минут Сильвия поняла, что она снова может удерживать равновесие, не цепляясь за перила изо всех сил. Она проверила это через минуту, осторожно оттолкнувшись от дорожки для пешеходов и велосипедистов и поднявшись на ноги. Она держалась за окрашенные перила, пока не убедилась, что может стоять самостоятельно, а затем подошла к ближайшему фонарю.
Стоя рядом с фонарём, она легко касалась его одной рукой, наблюдая за спиной Тора, пока тот высказывал резкие гортанные слова своему племяннику.
Она бы очень хотела понимать их.
В то же время она сомневалась, что если она поймёт их, то это сильно поможет.
Она определённо уловила суть разговора, учитывая тон их перепалки.
Она всё ещё стояла там, пытаясь решить, что ей делать, и стоит ли подойти поближе, как тут Тор оглянулся через плечо, посмотрев прямо на неё. Его радужки сияли ослепительно ярким светом, бледно-голубым и переливающимся радугой, как опал, подсвеченный изнутри.
Он махнул ей рукой, удерживающей молот.
— Любовь моя, — сказал он, и его голос сотряс землю под ней. — Пожалуйста, подойди сюда. Мой племянник согласился освободить тебя.
Сильвия вздрогнула, и не только от тона его голоса.
Это наверняка имело отношение к тому, как он её назвал.
Убрав руку от фонаря, она перебросила ногу через перегородку, перешагивая на другую сторону.
Стоя спиной к перилам, она посмотрела налево, ища свет фар на мосту. Но пункты пропуска, должно быть, закрылись, потому что она не видела ни одной проезжающей машины с тех пор, как тот единственный автомобиль резко вильнул, объезжая Тора, когда тот пересекал скопление дорожных конусов.
Она вышла на дорогу.
Всё ещё остерегаясь машин, она направилась туда, где стояли два бога. Она подошла к Тору сзади, настороженно глядя на Йормунганда.
Она не могла не заметить, что зеленоглазый бог рассматривал её со слабой ухмылкой на губах, пока она приближалась к ним. Его капюшон был опущен, чёрные волосы растрепались ветром, что каким-то образом подчеркивало высоту его выразительных скул.
Он вовсе не выглядел человеком в её глазах.
Несмотря на то, каким красавчиком он был, он выглядел, словно животное, выдающее себя за человека, или словно какой-то гибрид животного и человека. Холодный, хищный взгляд, адресованный Сильвии, заставлял её чувствовать себя кроликом, за которым охотился орел.
Тор протянул руку, когда Сильвия подошла достаточно близко.
Она почувствовала, что напряжение в её груди хотя бы немного ослабло. Ускорив шаг, она сократила расстояние между ними. Она сжала его ладонь, чувствуя, как концентрированный жар начал подниматься по её руке прямо в грудь, когда она крепко стиснула его пальцы своими.
Она подошла к нему сбоку и встала лицом к лицу со змеиным богом.
Тор глянул на неё, всматриваясь в глаза.
Увидев там беспокойство, даже сквозь светящиеся радужки, она сжала его руку, ободряюще улыбаясь.
Губы Тора поджались.
Он снова повернулся к Йормунганду.
— Освободи её, племянник, — прорычал он. — Сейчас же.
— Пообещай мне, — тихо прошипел Йормунганд. — Дай обещание, дядя.
— Я пообещал, — отрезал Тор.
— Пообещай мне ещё раз. Перед ней. Я хочу, чтобы она знала, что ты согласился дать мне взамен её жизни, Тор, Бог Грома.
Пальцы Тора стиснули её руку.
Сильвия посмотрела на него, поджав губы.
Она задавалась вопросом, в какую игру на этот раз играл Йормунганд.
Она была раздражена, что змеиный бог вообще ведёт какие-то игры, особенно с Тором, учитывая всё дерьмо, которое Йормунганд уже натворил. Она понятия не имела, насколько была близка к потенциальной гибели от того, что находилось в её шее, но ей показалось, что всё это делалось, чтобы разозлить Тора, а это в свою очередь бесило её.
Может, больше, чем следовало.
Уже не в первый раз за последние сколько-то часов Сильвия раздумывала о том, как всё странно между ними двумя.
Особенно странно то, как сильно её всё это заботило.
Ей должно быть наплевать.
Она не должна беспокоиться… или должна?
Несмотря на фантастический секс, то, что случилось с ним, не должно иметь для неё никакого значения.
Она едва его знала.
— Ну? — сказал Бог Змей, адресуя свою ухмылку Богу Грома. — Ты собираешься рассказать ей, дядя? Или мы сделаем это другой ночью? Рискнешь ли ты, что Андваранаут не навредит ей в следующие двадцать четыре часа её земной жизни?