— Почему? — спросила она, разогнув руки, выдыхая. — Почему это кажется тебе хоть сколько-нибудь интересным? Если только у тебя реально нет никакой своей жизни.
— Это интересно, — повторил он непреклонно. — Зачем богу рассказывать такие вещи смертной? Зачем ему вообще разговаривать с ней?
— Почему бы нет? — парировала она.
Слабая улыбка бога вернулась, но лишь на мгновение.
Когда он не ответил, Сильвия выдохнула, оглядывая место, куда он привел её.
Насколько она могла судить, они сидели почти одни, если не считать прислуги, внутри гигантского стеклянного шара на дне океана. Высокие водоросли колыхались от течения в нескольких футах от освещённого стекла. Она мельком видела огромных серебряных и красных рыб с остроконечными хвостами, похожих на лысых обезьян, плавающих под водой, которые цеплялись за растения и рассматривали их сквозь стекло.
Она также видела и обычных обитателей моря: скатов, угрей, похожих на лягушек животных с перепончатыми лапками, китов, акул, морских звёзд, различные стайки ярких рыб.
Ей даже показалось, что она увидела нечто похожее на аллигатора, проплывающего мимо — его чешуйчатое тело колебалось взад и вперед, короткие ножки прижимались к бокам, а его извилистый хвост выполнял функцию руля и двигателя.
Когда она снова посмотрела на Бога Змея, он изучал её глаза.
Прежде чем она смогла заговорить, к ним подошли два официанта в белых смокингах и белых перчатках. Она начали расставлять тарелки на столе перед ними, снимать крышки с блюд, выпуская пар и пикантные запахи.
Сильвия услышала, как её живот заурчал.
Она попыталась вспомнить, что и когда в последний раз ела, и поняла, что это были несколько кусочков сэндвича в парке с Морти, прежде чем появился Бог Змей и прожёг кольцом бессмертия её шею.
— Почему я? — спросила она, поворачиваясь к нему. — То есть, я понимаю, ты делаешь всё это, чтобы доставить неприятности своему дяде. Но зачем ты запихал эту штуку в меня? Почему бы не спрятать её в каком-нибудь совершенно незнакомом человеке, где Тор никогда не смог бы найти его?
Йормунганд покачал головой, улыбаясь этой знающей улыбкой.
— Люди, — задумчиво произнес он. — Иногда вы бываете очаровательно наивными.
Всё ещё улыбаясь и не обращая внимания на раздражённый взгляд, который она бросила в его сторону, он поднял бокал с тёмно-красным вином, стоявший рядом с его тарелкой, и сделал несколько глотков.
— Ты действительно не понимаешь, насколько иначе Тор ведёт себя рядом с тобой, — добавил Бог Змей. — Я сомневался, что у нас когда-нибудь получится заставить его сотрудничать с нами. Но мой отец заверил меня, что Тор вспомнит тебя, и что ты сделаешь его слабым.
Сильвия уставилась на него, искренне сбитая с толку.
— Слабым? — наконец сказала она. — Потому что он не захотел убивать меня, чтобы заполучить кольцо обратно?
— Именно, — ответил Бог Змей, делая глоток вина.
Увидев резкий взгляд Сильвии, Йормунганд поставил бокал обратно на стол, смотря на нее своими зелёными змеиными глазами.
— Ты ошибаешься, — сказала она. — Он бы не сделал этого. Он бы не убил кого-то, чтобы вернуть какую-то божественную безделушку. Он бы искал другое решение. Независимо от того, кем я являюсь.
Легкая улыбка бога вернулась.
— Хорошо, — сказал он соглашаясь.
Сильвия знала, что бог игрался с ней.
Она подозревала, что это должно было заставить её смотреть на Тора по-другому — как на того, кто мог позволить невинному человеку умереть, если бы тот помешал его планам. Это раздражало её, но она задавалась вопросом, есть ли способ использовать болтливость бога против него же самого.
Бог Змей улыбнулся, расправляя плечи и опуская свой бокал.
— Разве тебе не интересно, зачем я привёл тебя сюда? Чтобы мы могли поговорить наедине? — сказал он голосом гладким, словно шёлк. — Кажется, ты больше озабочена благополучием Тора, чем своим собственным.
Сделав паузу, он добавил:
— Конечно, он такой же. На том мосту он был словно заевшая пластинка. Бла-бла-бла, «освободи её от кольца, племянник». Бла-бла-бла, «я не буду с тобой разговаривать, пока ты не освободишь мою девку и не пообещаешь больше никогда не причинять ей вреда».
Вращая бокал с вином между пальцами, Йормунганд вздохнул, как будто ему было до смерти скучно.
— На самом деле, это и является моей причиной. Интерес моего дяди к тебе. Он, кажется, верен тебе, и хотя это чертовски нудно… это вызвало у меня интерес.