Это был пульт управления его Диском Повиновения!
Воспользовавшись слабостью противника, Халк схватил Тора за ноги и начал размахивать богом грома из стороны в сторону, раз за разом впечатывая сына Одина в песок арены. Сидящий в вип-зоне Локи, разок удостоившийся подобного обращения, подавил улыбку.
И вот побитый и окровавленный Тор распростерся на песке. Он был почти парализован от боли и мог лишь наблюдать, как Халк подскочил высоко в воздух, почти достав до парящих над ареной кораблей. Гигант устремился вниз кулаками вперед. В последнюю секунду Одинсон откатился в сторону, на волосок разминувшись с неминуемой гибелью — Халк бы просто размазал его по земле.
— Халк, — задыхаясь, произнес Тор. — Бэннер, вспомни, кто ты такой. Мы же друзья.
Халк на миг замедлился.
— Друзья?
Грандмастер встал на ноги вместе со всеми остальными зрителями и захлопал в ладоши. Толпа яростно скандировала, требуя от своего чемпиона нанести последний удар. Но Халк воззрился на Тора, беспомощно распростершегося на песке у его ног.
— Да… друзья. Халк и Тор.
Асгардец умолял судьбу, чтобы его слова добрались до сознания Халка.
Халк наклонился и схватил сына Одина за грудь.
— Друг, — прошептал он на ухо Тору прямо перед тем, как в последний раз взметнуть асгардца в воздух. Последнее, что увидел Тор, — это спешащая ему навстречу поверхность арены. Затем все померкло.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Отдаленный монотонный звон в ушах явно не был криками зрителей, уж в этом-то Тор был уверен. Как долго он был в отключке? А вот это уже совершенно другой вопрос. Равно как и где он сейчас находился. По мере того как сын Одина то и дело приходил в сознание, а затем снова его терял, его глаза приспосабливались к окружающему пространству. Асгардец лежал на мягком кожаном диване, предназначенном для кого-то куда большего размера. Полы украшали толстые с виду ковры, а пышные красные занавески блокировали любые лучи света, которым могло захотеться просочиться внутрь. В углу стояла огромная кровать с балдахином. Когда рев в его ушах утих, Тору показалось, будто он слышит легкое потрескивание пузырьков. Наверное, это последствия сотрясения мозга.
Но когда Тор повернул голову, ему открылось зрелище, свидетелем которому он никогда не рассчитывал стать: Халк нежился в естественном термальном источнике, будто в горячей ванне. Гигант издал глубокий удовлетворенный стон — горячая вода явно расслабляла и успокаивала его напряженные после боя мускулы.
— Где я? — спросил Тор.
— Халк дома. Тор друг. Друг отдыхать. — Халк чеканил каждое предложение как будто само собой разумеющиеся факты, не оставляя пространства для спора. Да Тор и не думал спорить. Асгардец знал, насколько близко он подошел к смерти на той арене. Вмешательство Грандмастера почти стоило богу грома жизни. К счастью, Одинсону удалось достучаться до своего друга, после чего Халк каким-то образом смог спасти Тора от смерти. А это значит, что какая-то частичка Бэннера по-прежнему цеплялась за сознание этого гигантского чемпиона арены. Тор снова почувствовал проблеск робкого лучика надежды.
— Халк. Благодарю тебя за спасение моей жизни. Мы же тут одни?
Халк кивнул.
— Могу я поговорить с Бэннером?
Халк поежился в источнике, нахмурив брови.
— Нет Бэннера. Есть только Халк.
Его тон намекнул Тору, что сейчас не время развивать эту тему.
— Хорошо. Рад слышать. Как ты здесь оказался? Как давно ты на этой планете, Халк?
Выражение лица Халка сменилось на замешательство.
— Халк не знает. Корабль, потом Халк тут. Халк сражался. Халк побеждал.
Тор пал духом. Корабль, о котором упомянул Халк, по всей видимости, был «Квинджетом», на котором Бэннер улетел после битвы за Заковию. Брюс выключил передатчик, и с тех пор Мстители ничего о нем не слышали… до этого момента. Неужели его друг все эти годы провел здесь?
— Халк… мы пытались найти тебя. Все мы. Найти и вернуть домой, — осторожно начал Тор.
Но гигант проигнорировал его. Он встал, выбрался из источника, расплескав повсюду воду, вытерся и начал одеваться для битвы. Его недавно отремонтированный шлем висел на стене по соседству с другим оружием.
— Халк дома здесь, — голос звучал так, как будто Халк смирился с этим фактом или был даже рад ему. Ну, или рад настолько, насколько Халк вообще может быть рад.