– Асгард, – это слово отозвалось знакомым звоночком. – Асгард, – повторил мужчина. – Дом?
Тор едва не заплакал.
– Да, отец. Асгард – твой дом, и я пришел, чтобы отвести тебя обратно домой и посадить на твое законное место на троне как нашего правителя.
Мужчина убрал в сторону прядь седых волос и внимательно осмотрел Тора. В его голубом глазу мелькнула искра узнавания. Старик уронил деревяшку, на глазу навернулась слеза.
– Тор? Локи? Дети мои. – Он распахнул объятия. – Мои сыновья.
Его голос с каждым словом становился все сильнее, и он обнял Тора. Локи отвернулся в сторону, частично из-за стыда, за свои деяния, частично из-за шока, который он испытал, когда Один назвал его сыном.
Тор нежно обнял отца. Некогда могучий правитель Асгарда выглядел столь хрупким, что бог грома мог бы поднять старика одной рукой. Как низко пал Один под влиянием обмана Локи! Тор мог только гадать, как долго его отец страдал в подобных условиях.
– Мне так жаль, отец. Мне не стоило уходить. Но идем же, нам следует вернуться, всем нам, всем троим. – Тор знающе посмотрел на Локи, словно хотел сказать: «И даже не думай исчезать на этот раз в своей излюбленной манере».
Тор поддерживал отца, пока тот всматривался ему в глаза, и чувствовал, как всевидящее око Всеотца дотрагивается до него даже в нынешнем состоянии Одина.
– Расскажи мне, мальчик мой. Расскажи, что так сильно тебя напугало.
– Ощущение, отец. Ощущение тьмы, от которой мне не скрыться. Я чувствую, будто она преследует меня – ну, или я гонюсь за ней по всем Девяти Мирам – вот уже несколько месяцев. Я отправился в Муспельхейм, подозревая, что всему виной огненный демон Суртур, но он ничего не знал.
Тор посмотрел своему отцу в глаз, надеясь, что во взгляде Одина мелькнет искра понимания или узнавания.
Один оттолкнул сына в сторону, схватился за голову и закричал, словно от боли. Казалось, будто Тор слишком глубоко заглянул в давным-давно подавленные воспоминания и причинил своему отцу боль.
Тор, вне себя от ярости, повернулся к Локи:
– Ты прогнал его, ты превратил его в бездомного, заставил его забыть, кто он есть на самом деле. Теперь он не может даже вспомнить истории, которые рассказывал нам в качестве предостережения. – Лицо Тора раскраснелось. – Скажи мне, Локи, разве это было так необходимо? Неужели даже ты мог решиться на подобную мерзость?
Локи пожал плечами, пытаясь сохранить спокойствие:
– Я поступил так, как посчитал нужным. Может быть, ты бы поступил иначе. Ты все равно никогда не интересовался троном.
– Истории. Трон. – Один пытался восстановить равновесие, и Тор метнулся помочь своему отцу. – Хела.
Слово повисло в воздухе словно тень, обдав всех троих стоящих в переулке людей до костей обжигающим холодом.
– Хела? Отец, но это же просто сказки. Страшилки, чтобы пугать детей. – Тор помог отцу подняться на ноги.
– Одинсон. – Тор взглянул на отца. Один назвал его именем, которого сам Тор избегал большую часть своей взрослой жизни. – Ты – Одинсон. Ты – сын Одина. Это ты должен вернуться в Асгард, и как можно скорее.
Тор покачал головой:
– Нет, отец. Ты – законный правитель Асгарда. Это ты должен сидеть на троне. Я не король.
Один схватил его за плечи.
– А сейчас ты должен им стать, сынок! Это место, Асгард, все Девять Миров нуждаются в Одинсоне на троне. Асгарду нужен его король, сын мой, и этот король – ты.
Локи прочистил горло.
– Если мне позволено будет сказать, Асгард неплохо процветал и при правлении нынешнего короля. Я не вижу…
Стальной взгляд Тора заставил его замолчать. Бог грома снова взглянул на своего отца и произнес:
– Тьма, которую я почувствовал, и Хела. Они связаны?
Один коснулся рукой головы, будто новые вопросы причиняли ему только больше боли.
– Я… я не могу… – он отмахнулся от невидимых врагов, населявших его ныне покалеченный разум. – Асгарду нужен Одинсон, – выдавил он из себя наконец. – Если тьма нагрянет, Асгарду понадобится защита.
– Тогда мы защитим его вместе, отец, ты и я, Тор и Один, – произнес Тор, поднимая свой зонтик. Он ударил его об землю, и внезапно он и Локи заново облачились в свои асгардские одежды и доспехи, тогда как Один остался в своих обносках. Идем, отец, пора вернуть тебя на твое законное место.
Тор взглянул на Локи, тот кивнул.
– Скурдж! – воскликнул Тор. – Биврёст, если можно! Да, и у нас будет компания, – добавил он, взглянув на отца.
Энергетический луч Биврёста ударил об землю, окружил всю троицу, и в следующее мгновение их уже не было на улочках Нью-Йорка. Из теней сбежались крысы и принялись драться за связку позабытых Одином бананов.
***
Очутившись на Радужном мосту, Тор помог Одину двинуться по нему в направлении возвышающейся в отдалении обсерватории. Локи спешил перед ними. Обманщик пытался не думать о том, какие неприятные наказания его отец и брат обдумывают обрушить на его голову, как только вернутся в Асгард. Локи так глубоко погрузился в собственные мысли, что даже не заметил, как Биврёст слегка содрогнулся.
Посмотрев на брата, Тор задумался, не столкнулся ли он с очередной иллюзией Локи? Может ли Биврёст трястись на самом деле? Но прежде, чем он открыл рот, чтобы спросить об этом, черные призрачные щупальца внезапно обвили Радужный мост прямо перед ним. Оглянувшись, он увидел, что еще больше черных щупалец опоясывает Биврёст с другой стороны, там, где они только что приземлились.
– Брат! – предостерегающе крикнул Тор, но Локи обернулся слишком поздно. Одно из черных щупальцев, опоясавших мост и отрезавших их от места назначения, быстро ударило Обманщика в грудь.
Локи почувствовал, что теряет равновесие, но смог удержаться на ногах. Черное щупальце ударило еще раз, на этот раз метя в голову. Удар угодил в цель и пришелся Локи прямо в шлем. Сила удара сшибла бога обмана с ног, и он откатился за край Радужного моста, в последний момент ухватившись за край Биврёста. Локи пытался сохранить сознание, но тьма, казалось, была повсюду, куда бы он ни посмотрел.
Пальцы соскользнули, и Локи сорвался вниз.
– Нет! – в отчаянии закричал Тор, наблюдая за тем, как его брат падает с края Радужного моста в черную бездну космоса. Он на мгновение отпустил отца, подбежал к месту, откуда сорвался Локи, и глянул вниз. Ничего.
Биврёст содрогнулся еще раз. С недобрым предчувствием Тор обернулся, но было уже слишком поздно. Черные щупальца добрались и до Одина, обхватив Всеотца.
– Отец! – закричал Тор, но его крик, казалось, потонул во тьме, окутавшей Радужный мост.
– Ты... Одинсон... – произнес владыка Асгарда Его слова повисли в воздухе, а сам Один мелькнул за краем моста и канул в той же самой тьме, что всего несколько мгновений назад поглотила Локи.
С яростным ревом Тор метнул Мьёльнир в темные щупальца, намереваясь прогнать их и освободить отца. Его верный молот прорезал тьму, но Одина уже не было там. Зато прежде, чем молот вернулся в руку Тора, черные щупальца сомкнулись вокруг его рукояти, и Мьёлнир тоже исчез.
Тор остался стоять на Биврёсте, один и без оружия. Его брат и отец пропали, и тьма быстро смыкалась вокруг. Бог грома принял боевую стойку и приготовился атаковать невидимых врагов голыми руками, если потребуется.
– Давайте! Идите сюда! Покажите, на что вы способны!
И словно в ответ на его вызов, Биврёст снова содрогнулся, куда сильнее, чем прежде. Тора сбило с ног. Еще один толчок подтолкнул его к краю моста. Тьма, долгие месяцы преследовавшая сына Одина, казалось, обретала форму прямо перед ним, и с последним толчком бог грома сорвался с моста и упал в никуда.
Он падал, наблюдая за тем, как Тьма отступает с Биврёста, а затем его окутала другая тьма, и Тор потерял сознание.
***
В обсерватории одинокий Скурдж, оставленный прибираться после того, как Фандрал и Вольштагг активировали Радужный мост для Тора, прервался на минутку и взглянул на Биврёст. К его вящему удивлению там никого не было. Скурдж пожал плечами и собрался уже вернуться к уборке, как вдруг на дальнем конце моста черные щупальца соткались в самую прекрасную фигуру, что он когда-либо видел. Женщина двинулась в его сторону.