.
18 мая 2001 года, Багдад
Как и было обещано, в Дамаске его ожидала машина. Серый "Мерседес-300". И документы на имя Яна Кошеля, предпринимателя из Польши, заинтересованного в поставках фиников.
Лари отдал должное русскому, который позаботился о легенде. Простенько и со вкусом -- какой патриот в Ираке не будет рад содействовать поставкам с его родины фиников. Они так гордятся, что фиников в Ираке насчитывается более шестисот видов.
Так, документы на машину, разрешение на въезд, бумаги с реквизитами комиссии ООН, ведающей соблюдением санкций. Все было в полном порядке.
Благополучно складывалась и дорога. К Багдаду Лари добрался под вечер того же дня. На въезде в город, который предстал мостами и минаретами, свернул на заправку.
Он знаками показал неторопливому феллаху, чтобы тот залил полный бак. Вынул пять долларов. В любой стране мира для чужака лучше не выдавать себя за давно живущего здесь человека. Он приезжий, издалека, видно сразу.
Феллах кивнул, залил ему бензин и вручил на сдачу две внушительных пачки растрепанной синей бумаги с портретом Саддама Хусейна.
-- Юнайтед стейтс? -- поинтересовался он.
-- Но. Полен...
Хозяин бензоколонки пожал плечами. На том и расстались.
В условленном месте его ждали. Но выяснилось, что старец находится в Вавилоне. Он примет гостя там и, если гость не возражает, после чая и отдыха его туда проводят.
На проводы это не походило. "Мерседес" Лари остался во дворе хозяина дома, а в Вавилон его везла смертельно уставшая от бесконечной жизни машина неизвестной национальности. С обеих сторон опущенные стекла не спасали от дневного пекла.
Все два часа изматывающей езды сопровождающие в белых одеждах, сидящие по бокам, не проронили ни слова.
Большие небесные ворота. Храм богини Иштар с рельефным изображением драконов, головы и хвосты которых одинаково поднимались к небу. Зубцы высоких кирпичных стен Вавилона и горячие переходы-колодцы, где раскаленный воздух пустыни совершенно недвижим. Здесь те же драконы, ряды за рядами, в строгой последовательности.
Лари невольно захватывала, подчиняла череда этих грациозных тварей. Не то от их мельтешения, не то от усталости, войдя в очередной коридор, он испытал легкое головокружение. Оказавшись в темноте он инстинктивно протянул руку вперед. Кто-то принял ее и в кромешной тьме повел его за собой..
-- Я рад снова видеть тебя, любознательный американец. -- Услышал он на фарси. -- Я знал, что ты захочешь видеть меня.
Любознательный американец... У Старца были все основания так характеризовать его. Слишком о многом пытал его Лари в прошлый приезд. И старику нравилось это.
Старик сидел перед невысоким светильником, который не в силах был вытеснить темноту из всего помещения и потому казалось, что здесь нет стен.
-- Меня привел страх.
-- Слабых страх гонит прочь. -- Проговорил старик, показывая на место рядом с собой.
С последней встречи его лицо не изменилось, в этом Лари мог бы поклясться.
-- Вы знаете о том, что должно случиться, наставник. Я хотел бы знать все, что об этом знаете вы. Что вам известно о... -- Лари не знал, каким словом заменить "теракт", почему-то показалось, оно все испортит.
Старик сам из носатого глиняного чайника налил в маленький тонкий стакан жидкость, похожую на деготь. Передал Лари, придвинул сахарницу.
-- Я это видел. -- Просто сказал он. -- И попросил найти возможность передать тебе все, что мне показали Харут и Марут.
-- Харут и Марут? Кто эти люди? Я могу их увидеть?
Старик покачал головой.
-- Не можешь. Харут и Марут не люди. Некогда они были ангелы и обучали людей тайным наукам. Находясь рядом с Всевышним, они порицали потомков Адама за их греховную жизнь. Бог сказал им: не известно, как сами вы поведете себя среди земных соблазнов. Ангелы Харут и Марут сошли на землю, желая показать Аллаху свое благочестие...
-- Извини, наставник. Ты мне рассказываешь легенды? -- Лари был поражен, если не сказать больше.
Выходит, он из-за какого-то сна, "откровения", а попросту -- излома религиозного сознания выжившего из ума старика мчал сюда, сломя голову. И его сообщение в Лэнгли, брошенные дела, отъезд...
-- Я понимаю. -- Кивнул прорицатель. -- Но я не мог не сообщить о том, что видел. Слушай, ты пришел чтобы услышать. И решай сам.
Чай был так же хорош, как в прошлый приезд. Нигде и никогда Лари не пил такого чая.
-- Сказано в Книге христиан, -- продолжал старец. -- "И десятая часть города пала, и погибло семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом".. Это откровение Иоанна, Апокалипсис, я перечел сегодня. И снова видел, как рушится город. Скажи, в Америке есть две башни, одинаковых, как голова и хвост драконов, которые ты видел, когда шел сюда? Или как два клыка, возвышающихся над остальными зубами...
Лари кивнул. Перед его взором всплыли билдинги над Манхэттеном.
Старик тоже кивнул. И с закрытыми глазами стал пересказывать свои видения. О людях, которым нет выхода, о летящих из окон, отчаявшихся спастись, мужчинах и женщинах. О мальчике, совсем ребенке, тянущем руку к вазочке, которую подает ему юная смеющаяся официантка. Солнечный свет, льющийся на них вдруг заслоняется тяжелой тенью...
-- Я вижу это. Суры Корана мне не открыли -- что мне предстало. Я читал Библию. И там сказано: второе горе прошло, пришло третье горе... Я не знаю, что это. Но читал дальше: "И явилось на небе великое знамение -- жена, облаченная в солнце; под ногами ее луна, и во главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве и кричала от боли и от мук рождения. И родила она младенца мужского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его"...
Я много думал, американец. И обращался к падшим ангелам. Беды твоей родины -- только начало. Нарушен баланс. И младенец придет его восстановить.
-- Расскажи мне о падших ангелах.
-- Они согрешили едва ступив на землю. Встретившись с красивой женщиной. И убили человека, ставшего свидетелем их падения. Но господь видел это. И предложил им выбрать место наказания -- ад или землю. Они выбрали землю. Они сказали "земля", и бог поместил их вот в эти подвалы. -- Старик повел рукой. -- Они выбрали и с тех пор томятся в колодце. Это здесь в Бабеле, в Вавилоне.
-- Потому мы встретились здесь?
-- С начала времен люди, желающие владеть тайными знаниями, пробираются сюда и просят у них наставлений. Ангелы дают советы, но предупреждают: тем, кто прибегает к тайному знанию, придется держать ответ перед небом...
Старик смотрел на Лари, словно решая, сколь многое ему можно сказать. Он продолжал:
-- Для простых людей существует жара и холод, боли и радости, цвета и запахи. В мире все могут себе позволить роскошь простой жизни, но не всем этого достаточно. Есть другой мир и другая жизнь. К ней два пути. Имя одного -- добро, а другого -- зло. Но однажды они сливаются. И имя новой дороги -истина. Ею Аллах проверяет людей.
Старик поднялся и посмотрел на гостя:
-- Ты готов?..
Они вышли из пролома на внешнюю сторону храма. Наверху была ночь. По нетронутому песку, мимо остатков древних строений двинулись в пустыню.
За руинами открылась площадка с базальтовым постаментом. На постаменте -- массивная статуя льва. Лари в неверном свете луны и звезд даже не увидел, а скорее угадал женщину под тяжелым животом хищника.
-- Это Иштар, богиня военной удачи. Она зачинает от царя пустыни сына-воина. Более десяти тысяч лет Вавилону, американец, и эти пески, как Аллах, видели многое...
Они пришли к кострам, которые горели восьмиугольником. В центре был еще один костер, к которому прорицатель посадил Лари и сел сам.
-- Возможно, ты удивлен, что мусульманин читает Библию. Но за время, которое прожил, я понял -- знание всюду. Надо искать. Люди привыкают к своим религиям, уходят в них, как в скорлупу. Поклоняются им, но боятся истины. В религиях истины нет. Она в нас. А теперь смотри...