Переступив через эту живописную группу, Лили подошла выключить компьютер.
-- Не прикасайся к нему. -- Не поднимая головы, трезвым голосом сказал муж. -- Не подходи к нему даже близко! Там -- ад...
С глазами, полными слез, Лилиан вышла на кухню. С мужем действительно творилось что-то ужасное. Это не работа, это что-то другое. Лучше бы он снова вел ту жизнь, какая была у него прежде, чем вот так истязать себя и ее.
Она стояла перед окном, за которым просыпался весенний беспечный город, и шептала, сжимая руки:
-- Что делать?! Что нам с тобой делать, Билли?..
20 мая 2001 года, Вашингтон
Выходя из аэропорта, он знал, что в Лэнгли его никто слушать не станет. Все же Лари остановил такси и назвал адрес, известный каждому американцу. Впрочем, адрес известен и за пределами страны.
Внезапно он передумал. Словно повинуясь какому-то сигналу. Нажал кнопку связи с водителем -- стекло к нему было поднято.
-- Маршрут меняется. Едем к ресторану "Лагуна", знаете, за Капитолием?
Водитель кивнул и они ушли влево. Через полчаса машина остановилась у отдельно стоящего комплекса зданий корпорации "Экарамбус".
На первом этаже располагалась "Лагуна", но Лари не надо было туда. На четырнадцатом этаже этой пятидесятиэтажки работал его друг Витус Ламберт. А ресторан он назвал водителю, подчинясь опять-таки какому-то шестому чувству. Черт возьми, профессия дает о себе знать -- в родной стране шифруешься больше, чем за рубежом.
-- Лари, какими судьбами! -- Встретил его Витус. -- Я сто лет тебя не видел, мой Ален Даллес!
-- Витус, у тебя, по-моему, в Нью-Йорке кто-то есть?
-- Что значит, кто-то есть! Я в нем родился.
Вот этого Лари не предусмотрел. Он подумал только о том, что там родители Витуса, хотел предупредить. А там еще куча его друзей, знакомых, наверняка, -- родных.
-- Что ты хотел, дружище?
Что ему сейчас скажет Лари? Что Нью-Йорк будет разрушен? Можно представить, как отреагирует Витус. Редактор отдела новостей в компьютерном журнале "Svich". Лари знал, он запустит сенсацию во всемирную паутину в ту же минуту, как узнает о ней. Лишь бы побольше грохоту. Это хорошо, но не сейчас. Сейчас у него нет фактов. Он воспользуется Витусом, но позже. Если это будет необходимо. А пока тот ничего не должен знать.
-- Так в чем дело, Лари? С тобой все в порядке?
-- Все хорошо, Витус. Не обращай внимания. Поинтересовался твоими стариками, потому что, возможно, на днях поеду в Нью-Йорк. Может, что передать?
-- Спасибо. Я посмотрю. Слишком неожиданно. Но я обязательно позвоню матери, скажу, что к ней появится в гости мой лучший друг. Пусть приготовит вишневый торт, который только она умеет так вкусно готовить. Нет, правда, Лари! Там встретят тебя по-королевски. Они слегка зануды, нагрузят насчет того, куда катится нынешняя Америка. Но ты не парься. Это даже забавно.
-- Хорошо. От тебя можно позвонить?
-- Конечно. Мне выйти, Ален Даллес?
Лари кивнул -- так будет лучше. Оставшись один, набрал телефон родимого ведомства, своего куратора.
-- Это ты?! -- Взвился по ту сторону провода Дэвид Остин, когда услышал его голос. -- Что происходит, Лари? Ты где?!
-- Я в Вашингтоне. Ты получил мой телекс?
-- Какой телекс? Куда ты пропал? Ты хоть знаешь, чем все это пахнет?! Ты исчез, как в воду канул неделю назад, а потом объявляешься в Вашингтоне!..
-- Ты не получал телекса?
-- Объясни, что все это значит...
-- Дэвид, нашу контору можно отправлять в утиль. Она хуже дырявого ведра. Кто дежурил по управлению четырнадцатого мая?
-- Сейчас посмотрю.
Через минуту он назвал имя: Пауль Лацис.
-- Вызови его к себе и тряхни как следует! Конец связи...
С Витусом они расставались в коридоре. Тот просил обязательно связаться с ним перед отъездом в Нью-Йорк. До завтра он соберет маленькую посылочку своим старикам.
-- Отцу куплю лупу. -- Делился Витус. -- Я видел такую, знаешь, с серебряной рукоятью. Пусть рассматривает свои марки. У старика скоро день рождения -- семьдесят два.
Приятель еще хотел известить, что он купит матери. Лари не выдержал:
-- Слушай, подари старикам остров. Никому не известный остров где-нибудь на Сейшелах. Подальше от Нью-Йорка и благословленной Америки! И пусть они там рассматривают свои марки...
Витус остался стоять соляным столпом посреди коридора.
-- Что за фантазии! -- Донеслось до Лари уже у лифта. -- Что ты хочешь этим сказать? И потом, где я возьму столько денег?!
-- Черт! -- Выругался он, когда оказался на улице.
Что происходит? Получается, он даже близкому другу не может рассказать о том, что вот уже несколько дней носит в себе. И не пришло его сообщение. Такого в их ведомстве просто не может быть.
Посидев в сквере, чтобы успокоиться, он снова позвонил Дэвиду.
-- Как наши дела?
-- Лари, хватит играть в загадки! Лациса я пока не нашел, его нет в управлении. Распорядился, чтобы его хоть из-под земли достали. Знаешь, приезжай сюда, пока я не отдал команду отловить и тебя. Мы думали, тебя выкрали, захватили, пытают, прикончили, всю Европу поставили на уши, а ты...
-- Ищи Пауля Лациса!
Зачем он грузит Остина поисками этого Пауля? Ну, найдут они его, поинтересуются, что такое пришло четырнадцатого из Рима. Допустим, Лацис расколется. Хотя вполне может этого не делать. Что с того? Лари представил лицо Дэвида, когда тот будет слушать Лациса о его сообщении. Об атаке на крупнейшие города Америки ее же собственной авиации. Какие мысли возникнут у него об Уэлсе? Прямая ассоциация с "Войной миров". Дэвид скажет, что у Лари поехала крыша. Доказательств этому достаточно. И каждый новый звонок Лари их добавляет.
Нет, надо предпринять что-то другое. Прежде всего, самому найти этого Лациса, чье имя прежде он даже не слышал.
Вернуться к Витусу? Воспользоваться Интернетом? Убедить его покопаться в архивах ЦРУ? Бред! Но имя из "конторы" не найти ни в одной справочной системе. Откуда можно еще его выцарапать? Впрочем, оно есть еще у дежурного по управлению, в книге оповещений.
Придется все-таки ехать в Лэнгли.
11 сентября 2001 года, 8:10, борт "Боинга-757"
Она подошла к нему и сказала:
-- Передвинься на соседнее место. Я сяду рядом.
-- Что случилось? -- Очнулся Карим.
-- Ничего. -- Спокойно ответила Саманта. -- Просто у соседа носом пошла кровь. Ему оказывают помощь. Стюардесса попросила пересесть и только рядом с тобой есть место.
Она опустилась на кресло, глянула на часы. И тем же спокойным голосом сказала не столько ему, сколько самой себе:
-- Пойду через десять минут.
Плечи Саманты, с ровным загаром и золотистым пушком, были видны в открытой маечке.. И снова Карим задался вопросом, что делает она в этом самолете? Может, спросить, что он теряет?
-- Я не могу ответить себе на один вопрос, -- начал он.
-- Знаю. -- Повернулась к нему Саманта.
У нее и на верхней губе были точно такие же светлые волосы, только чуть подлиннее.
-- Так почему?..
-- Мне заплатили. -- Ответила она, глядя ему прямо в глаза. -- Хорошие деньги. Вперед всю сумму.
-- Не понимаю. -- Не мог он отвести от нее глаз.
-- Больна моя дочь. Я оставила деньги родителям, чтобы они, если возможно, вылечили ее. У нее СПИД. И у меня соответственно тоже...
Он откинулся на спинку кресла. Так все просто! А он все эти месяцы мучил себя вопросами. Вспомнилось, как убеждал себя, что это Аллах наставил ее на путь самопожертвования. Значит она...
-- Ты прав, я слишком любила вас, мужиков.
-- Аль-Масуд?
-- Мы были знакомы раньше. Он знал о болезни. Предложил идти с ним и все рассказал. Мы подошли друг другу, в том числе и в кровати.
20 мая 2001 года, Вашингтон
Лари беспрепятственно прошел к оперативному дежурному.