В подробном ритуале жертвоприношения тщательно прописано поведение коэна, когда он имеет дело с жиром или кровью жертвенного животного. И это не случайно.
Согласно Торе, кровь, в этом случае символизирует действие, а жир воплощает противоположное начало, то есть бездействие. В связи с этим мудрецы Торы ссылаются на притчу о еврее, который большую часть своего времени проводил в синагоге. Этот еврей был маклером. Однажды, когда он, по своему обыкновению, находился в синагоге, к нему домой пришел солидный клиент, который долго ждал хозяина, не дождался и ушел. Когда еврей вернулся домой и узнал об этом, он очень сожалел о потерянной сделке и укорял своих домашних за то, что они не вызвали его домой. В следующий раз к еврею домой пришел его кредитор. Наученные предыдущим горьким опытом, родственники кинулись за евреем в синагогу и своевременно привели его домой. В результате чего ему пришлось срочно оплатить свой долг.
«Что же вы делаете?» — вскричал еврей — «Когда надо было меня вызвать, вы с места не сдвинулись, а вот когда не надо было вызывать, так вы кинулись за мной. Вы путаете то, что надо делать с тем, что делать не надо».
На первый взгляд вопрос не сложный, лежит на поверхности.
Но вот через четыре тысячи лет в классической русской литературе появляется знаменитый роман Гончарова «Обломов». В романе противопоставлены два героя, два начала — Обломов и Штольц. Первый — воплощение бездействия, второй — символ прагматического движения. И вот уже полтора столетия именитые критики и рядовые читатели спорят о том, кто из них является положительным героем, а кто отрицательным.
А вот с точки зрения мудрецов Торы сами по себе действие и бездействие как таковые являются лишь инструментами поведения человека, как, например, скорость и тормоз в автомобиле. Нельзя дать самостоятельную оценку скорости или тормозу. Оценку можно вынести лишь рациональному и своевременному применению того или другого рычага. И все это четко проецируется из нашего времени на жертвенник Торы, ибо там определены философские концепции, зашифрованные жиром и кровью жертвенного животного, которые, как мы уже говорили, символизируют действие и бездействие.
Развивая тему философских символов Торы, вспомним, как две тысячи лет тому назад один из мудрецов Торы по имени Гилель проповедовал свое учение. Его прилежный ученик Йонатан-Бен-Узиель так усердно, пожалуй, так исступленно штудировал писание, что в момент его наивысшего духовного напряжения над его головой возникал столб яркого свечения. И когда в эту зону попадали птицы, они падали мертвыми на голову Йонатана.
А что же будет, когда начнет молиться и приобщаться к Торе его учитель Гилель? А ничего не было и не будет. Мертвые птицы на голову Гилеля не падают, ибо мудрец Гилель не только страстно, но и скурпулезно воспринял учение Торы: огонь жертвенника горит на нем, то есть на жертвеннике. То же и человек, исполняющиймицву, т. е. закон Торы, горит изнутри, но такой внутренний огонь не причиняет вреда окружающим людям и миру.
Это великая и потрясающая постановка вопроса. Актуальная в тысячелетиях она особенно востребована сегодня.
Яростная мечта о всемирном халифате прожигает юного шахида изнутри и он радостно выбрасывает это пламя, привязывая себе себе на живот взрывчатку на поясе, а потом идет на дискотеку и там взрывает себя и других детей. Кровавое уродство такого выброса принимает самые немыслимые и замысловатые формы.
Во имя свободы, равенства и братства сторонники Робеспьера выплеснули свои взлелеянные изнутри чувства на улицу и погнали на гильотины тысячи людей, в том числе и своих преданных союзников по революции. А в конце-концов их собственные головы полетели в те же корзины с кровавыми опилками.
Российские большевики в самом начале своего пути грезили голубыми городами будущего, где счастливые люди будут любоваться друг другом. А переход небольшой: всего-то из царства необходимости в царство свободы. Это было у них внутри. А когда вырвалось наружу — даже лозунг изменился: железной рукой загоним человечество в царство свободы. И пошло, и поехало. От царства свободы осталось, как говорят евреи, лишь кучка пепла и две пиджачные пуговицы. А все остальное пространство заняла пресловутая железная рука.
И вот один старый анекдот по этому поводу. Ленин спрашивает у Сталина:
— Могли бы Вы, Иосиф Виссарионович, ради победы революции убить человека?
— Да, Владимир Ильич.
— А деревню?
— Конечно, Владимир Ильич.
— А город?
— Разумеется, Владимир Ильич.
— А государство?
— Безусловно, Владимир Ильич.
— А человечество?
— Несомненно, Владимир Ильич.
Ленин, похлопывая Сталина по плечу:
— Правильно, батенька, правильно.
Все это происходило, происходит и, возможно, будет еще происходить, когда и если нарушается краеугольный закон Торы: ОГОНЬ ЖЕРТВЕННИКА ГОРИТ НА НЕМ.
3. ШМИНИ
«Шмини» означает «Восьмой».
И было на восьмой день: призвал Моше Аарона и сыновей его и старейшин Израиля и сказал Аарону, чтобы он принес грехоочистительную жертву и жертву всесожжения, чтобы искупить грехи свои и народа. Ибо на восьмой день после всеобъемлющей подготовки произошло посвящение коэнов.
Аарон же в этот день стал Первосвященником. Ибо Всевышний простил ему грех золотого тельца.
Восьмой день посвящения коэнов — день, когда был сооружен Шатер откровения. Это был первый день месяца Нисан. И день этот многократно благословен.
С числом 7 связано естественное развитие мира. Это развитие включает 6 дней построения мира и плюс один день отдыха и осознания содеянного. Тогда как число 8 указывает на категорию, стоящую над миром. Кроме того, восьмой день освящения Шатра совпадает с первым днем месяца Нисан. И вот в такой значительный и торжественный день происходит посвящение коэнов и Аарона. При этом, все они, как уже было сказано, приносят жертвы очищения.
Ибо, прежде чем проповедовать чистоту нравов среди людей простых и рядовых, нужно самому очиститься и возвыситься духовно.
Впрочем, у современного еврея может возникнуть то ли вопрос, то ли сомнение: вот уже третья глава этой книги Торы содержит подробнейшее описание условий и ритуалов различных жертвоприношений. И все эти ритуалы связаны исключительно с мясом жертвенных животных. Но ведь в каждом ритуале заключен еще и важный внутренний смысл. И тогда возникает сомнительная, греховная мысль — нельзя ли было зашифровать глубинные постулаты Торы другими символами? Так, чтобы избежать бессчетного повторения быков, ягнят, крови, жира, грудобрюшинных преград, голеней и т. д.
В связи с этим вопросом и болезненным уколом моего греховного сомнения, пришлось мне вспомнить историю, которая когда-то прошла незамеченной, а в нашем контексте обрела значение притчи.
Много лет назад, во времена моей юности, которая совпала с окончанием войны, для неизбалованных ростовчан на улице Энгельса, рядом с городским садом открылось небольшое общественное Эльдорадо. Это было изумительное по тем временам кафе-мороженое. За столик, где мы сидели, подсел громадный мужик с бронзовым загаром. К официантке он обратился на английском языке и заказал два килограмма мороженого. Если бы он это сказал по-русски, официантка бы обалдела. Но она ничего не поняла и поэтому промолчала. Оторопели же мы: «Вам действительно два килограмма?