— Ну уж извините, — с деланным возмущением сказал Ронин. — Быки тоже нужны. Особенно когда нужно что-то разгромить или кого-то на счетчик или на перо поставить. Самому, что ли, руки марать и байкеров выносить? А по поводу доверия — вы этим не страдаете. Сколько времени вы водили нас с Такэдой за нос?
— Так было надо, — пожал плечами я. — Тогда мы были едва знакомы, и да, я не был в вас с инспектором уверен. Потом вспомни, какой шухер ты поднял, когда пытался привлечь к себе наше внимание? Вплоть до прямой подставы.
— Понимаю, потому и не обижаюсь.
— Лишь бы этот аналитик не мешал Реми, — сказала Мизуки.
— Ну мне не помешаешь, — заявила аватара. — Если увижу, что что-то не так, перекрою ей доступ и скажу Рику. Пусть на место поставит.
— Поставлю и еще как. Твоя задача будет не только работать с новичком, но и следить за ее действиями. Неизвестно, что на самом деле ей поручено.
— Согласна. Прослежу обязательно, — кивнула Реми.
— Вот уже и за своими следим, — буркнул Ронин.
— За своими — нет, а за потенциально не своими — да. Я уже сказал, что те, кто сейчас в этом доме, прошли проверку всем, чем можно, и не раз спасали друг другу жизнь. Мы, так сказать, первый и основной состав. А вот с партнерами другой вопрос. В том числе, чтобы они не стали партнерами по сексу и решили нас поиметь.
— По сексу — это хорошо, — потянулась Кошка.
Хитоми нравилось играть роль плохой девочки в нашей команде, быть этакой анфан террибль. Я ей это позволял — в конце концов, надо же вносить разрядку в коллектив.
— Главное, быть при этом активом, а не пассивом, — хмыкнул Ронин.
— Это в тебе говорит цисгендерный мужской шовинизм, — облизнула она губы. — Главное — владеть инициативой, а получать удовольствие можно в любой роли, говорю, как женщина.
— Хватит тут сексопатологией заниматься, — рявкнул я. — Начитались тут Зямы Фрейда. К делу это не относится.
— Ну ты же сам сказал — заняться самообразованием, — закатил глазки к потолку Ронин.
— Я не имел в виду просмотр порнофильмов. И к тебе, Хитоми, это тоже относится.
— А по мне так ничего, хорошее учебное пособие, — невинно потупилась Кошка. — Особенно немецкие. Я вон даже выучила немного язык — «Я, я, штангенциркуль!»
— Я вам такой штангенциркуль покажу, — мстительно пообещал я. — Так, молчи, Хитоми! Мы тут серьезные вопросы обсуждаем!
Кошка открыла рот, видимо намереваясь что-то ляпнуть, но я прервал эту попытку. Хватит, игривость хороша в меру.
— Серьезные вопросы обсуждать будем завтра, — сказала она, прихлебывая «Асахи». — Когда вернется Кабаяси и скажет результаты беседы с оябуном Мацубара-гуми. И когда ты, в свою очередь, ему позвонишь и узнаешь его мнение по поводу нашего нового бойца. О том, насколько можно ему доверять.
— Я и так знаю, что пока нельзя, мне для этого и Синигами не нужен. Примем это за аксиому и постараемся особо уязвимой частью спины к нему не поворачиваться. А вот по поводу задач — нам надо определить, на что и какие ресурсы кинуть. Что на развитие производства, что на черные операции. Так что слушаю ваши предложения!
Глава 4
Ронин выжимал всю мощь четырех электромоторов своего спорткара, разогнавшись на безлимитном участке трассы Гаирин, ведущей в обход Большого Токио. Рядом на сиденье расслабленно развалился Такэда.
— Катаешь меня как бабу, — вяло произнес он, поправив на носу смарт-очки, к которым успел привыкнуть.
— Лучшее место для серьезного разговора, это робокар, несущийся по трассе со скоростью двести километров в час, — с удовольствием ответил Ронин. — Особенно если все внешние каналы пасет Реми.
— Спасибо за высокую оценку моего невыносимо тяжкого труда, — язвительный голосок Реми раздался в наушниках очков. — Буду и дальше стараться, жертвуя собой ради вашего процветания.
— Она такая милая. — Ронин хихикнул. — Была бы живой, я бы даже задумался. Но у нее из живых частей тела только мозг, а я не большой любитель сношать мозги.
— Из интересного у меня не только мозги, — игриво заявила Реми. — Мое интелектронное тело, между прочим, переделано из робота для сексуальных утех, так что весь функционал не только на месте, но и в полностью рабочем состоянии.
— Обязательно воспользуюсь, когда наступят времена, о которых говорила Зверюга, — пообещал Ронин. — Тросточка, сморщенные горошины и все такое. Но придется подождать.
— Брейнфреймам спешить некуда, — смиренно произнесла Реми. — У них впереди вечность.