— Сколько знаешь?
— Если не считать русского и японского — английский, немецкий, французский и испанский, это те, которые свободно. По мелочи еще китайский и итальянский, но средне.
Мы с моими тетками переглянулись. Полиглот с таким развитием? Ну мне-то ладно, хватало английского, на котором я обычно с русскими и общался, да и то, не сказать, чтобы я его знал блестяще. Но тут семь языков… Есть, конечно, уникумы, которые и по двадцать и по тридцать знают, но я их лично не видел.
— Замечательно. Но ты пошла не в языковой вуз, а в технический.
— Язык — не профессия, — пожала она плечами. — Это просто полезный навык, облегчающий жизнь. А провести всю свою сознательную жизнь, копаясь в инфинитивах и теориях перевода я не хотела. К тому же у меня с детства были склонности к магии, а в пубертатном периоде все это нахлынуло лавиной…
— Понимаю, — сказала Хитоми. — Бывает такое.
— Ну и на меня обратили внимание волхвы, стала с ними заниматься. Дошла сначала до витязя, ну а потом, после универа по боевым методикам, которые кстати вы проходили, стала характерником и жрецом-воином.
— Факультет инновационных технологий? — я заглянул в справку.
— Да, тот же самый, на котором сейчас и Драбицыны-Воронцовы учатся.
— А как попала в СБ?
— Ну а как вы думаете, куда может попасть этнически чистая японка, знающая много языков, имеющая подготовку жреца-воина, и отучившаяся на факультете магов, как его у нас называют? Либо на работу в крупную корпорацию, либо в разведку, если предложат. Вот и предложили. Прошла подготовку, ждала своего первого задания, и параллельно занималась аналитической работой с разведданными. Тормозили меня долго, я уже подумывала об уходе в другой отдел, но потом внезапно князь предложил это задание, и я, естественно, согласилась.
— Только вот эта Япония отличается от вашей, — сказала Мизуки. — И очень сильно.
— В общих чертах я в курсе, мне давали материалы по вашему миру, — кивнула Аямэ. — Да, сильно. Даже акцент у вас непривычный, не такой, как у жителей Токио моего мира. Все это объяснимо, язык — это живая динамическая система…
— Ладно, не будем отвлекаться. Акцент получишь быстро, мы не филологи, мы простые солдаты. Что по поводу взаимодействия с компьютерными системами.
— Давайте проверим, — она кивнула не вступавшей в разговор Реми.
Аямэ достала из своей сумки какой-то девайс, напоминавший очки с навороченной дужкой, но без стекол.
— Это что?
— Нейроинтерфейс, созданный по образу и подобию ваших имплантов, насколько их успели понять без извлекания из черепной коробки. И протоколы, созданные по переданным Реми спецификациям. Позволяет непосредственно работать с ней по усовершенствованному нейропротоколу. Примерно так же, как работает ваш куратор.
— Этого еще не хватало, — пробормотала Хитоми.
— Нет, я неправильно выразилась, — сказала Аямэ. — Он позволяет только общаться, но не брать под контроль ее мозг. Эта функция не предусмотрена.
— Да я бы и не пустила ее с таким уровнем доступа, — сказала Реми. — Извините, но при всех условиях — нет.
— Справедливо, — кивнула Аямэ. — Я открою вам полный доступ к моему интерфейсу, чтобы вы убедились, что он не несет угрозы вашему функционированию. Тестируйте, смотрите, проверяйте. Ничего лишнего в нем нет.
— Проверю, — подтвердила Реми. Я тоже напрягся — Реми наше все, и если что-нибудь с ней случится… — Надевайте ваш прибор.
Аямэ кивнула, надела ободок и поправила его так, чтобы маркеры были на местах.
— Нейроинтерфейс. Вы с ним уже сталкивались, когда использовали разработки «Комисаки», — сказала Аямэ, посмотрев на Хитоми.
— Ага. Только от той виртуальной дрочильни у реципиентов мозги спеклись, — сказала та.
— От этой не спекутся, — ехидно улыбнулась Аямэ. — Наши инженеры разработали ее по образу и подобию связи ваших имплантов. У вас же от них мозги до сих пор не спеклись?
— Глядя на некоторых своих подчиненных, я в этом не уверен, — я пристально посмотрел на Хитоми.
— А что сразу я? — деланно возмутилась она. — У меня все в порядке.
— Ну лоботомию ты пока не сделала, значит не все, — подколола ее Мизуки.
Я ухмыльнулся. Народ потихоньку привыкает к новенькой, раз подкалывает друг друга на старой почве. Это хороший знак.
— Включаю, — Аямэ тронула сенсор, и рядом загорелся маленький красный огонек.
Со стороны это выглядело немного пугающе — она и Реми замерли как изваяния секунд на пять. Потом Реми кивнула и Аямэ испуганно моргнула.
— Все, протестировала. Да, действительно софт, зашитый в нейроинтерфейс, не несет для меня никакой опасности.