— Уже нет, — Кабаяси толкнул створку двери.
В полутемном зале было столпотворение. Громко играла музыка, на подиуме крутилась на шесте голая девица, а стадо зататуированных парней занималось приятными мелочами — кто жрал пиво у стойки, кто громко гоготал над рассказами собратьев по ремеслу, кто подбадривал стриптизершу, бросая на подиум деньги, потому что засунуть купюру ей было проблематично.
— Тебе скоро шест менять, — заметил Ронин, глядя на девицу. — Она его так мохнаткой полирует, что скоро протрет насквозь.
— Протрет — заменим, — невозмутимо заметил Кабаяси, протискиваясь через расступающихся перед ним борёкугаев.
— Фух, — наконец сказал Такэда, когда они вошли в кабинет Кабаяси. — Слишком много народа, слишком много маркеров.
— Ну так учитесь отключать впечатления, инспектор, — Ронин плюхнулся на стул, отозвавшийся возмущенным скрипом ножек по полу. — А кстати, что-то действительно народа много. У нас ожидается пополнение?
— А то, — довольно ухмыльнулся Кабаяси. — Многие хангурэ, из тех банд, что еще не доросли до настоящих якудза, желают поднять свой статус и перестать быть независимыми, посчитав, что они могут теперь и членами померяться со взрослыми дядьками вроде нас. Поэтому тут отрываются и делегации вроде «Водных духов», «Токийских ёкаев», и даже мелкие якудзаки вроде Змея Хеби и Свина-Хирурга. Все ищут разговора с лейтенантами Тора-кай на предмет вхождения в клан.
— Ну это мы еще посмотрим, — сказал Ронин. — Ты бы хоть выпить налил, а то тут такой духан и трахан, что аж дух перехватывает.
— Давненько вы не отрывались по кабакам, — усмехнулся Кабаяси и достал пузатую бутылку «Сантори». — Отечественный вискарь пойдет?
— Давай, хрен с ним, — скорчил рожу Ронин. — И инспектору плесни, а то у него шарики за ролики уже заехали, вон глаза в разные стороны смотрят, как после бухла. Чтоб детекторы его загрубить.
— Нет, мне не надо. Потерплю. Нам сегодня еще мои детекторы понадобятся.
— Ну как хотите, — Ронин взял налитый до половины гласс и опростал его залпом. — Ну вот, хорошо пошла, обещала вернуться.
— Ну так кого первого вызвать? — спросил Кабаяси.
— Это уж ты сам смотри, — отмахнулся Ронин. — Мы планируем налет на крупный объект с хорошей охраной. Значит нам нужны полностью отмороженные бойцы желательно с тяжелым вооружением, и их должно быть много. Вот пусть в бою и докажут кровью верность клану, в который хотят войти.
— Ну у вас и запросы…
— Самые что ни на есть актуальные, — он поставил на стол стакан. — Плесни еще. И вообще, что это за шобла-ебла?
— «Водные духи» — молодые и борзые из пригорода. Специализируются на гоп-стопе и вооруженных грабежах магазинчиков и лавок. Держат в страхе несколько кварталов, учредив там бандитскую вольницу.
— Короче, отморозки, которые в принципе нам и нужны. Но ты уверен, что у них с дисциплиной все в порядке? Нам оборзевшие вконец не нужны, потом придется к порядку приводить. Это пока они только бандюки, лезущие в песочницу ко взрослым дядькам для статуса. А потом начнутся залупачки, неподчинение лейтенантам… Могут быть проблемы, если заставим их пальцы себе резать за провинность.
— Я их главарю лично хер отрежу, если попробует залупиться, — пообещал Кабаяси. — Пальцами не отделается.
— Ладно. Другие?
— «Токийские ёкаи» — байкеры…
— Святая Аматэрасу, только этих ублюдков нам не хватало… — перебил Ронин.
— Но зато у них хорошо с дисциплиной. Жесткие бойцы, готовые даже кэйсацу отметелить. Тоже еще те отморозки. Зато думать не умеют — нам же не нужны слишком умные?
— Точно, — подтвердил Ронин. — Совсем не нужны. Думать должны мы, а они — лишь тупой инструмент, пушечное мясо. Эти подходят.
— Змей Хеба — весьма скользкая личность. Якудза, но из довольно задрипанного клана, — сказал Кабаяси. — Клан хилый, но он есть. И для выживания он готов объединиться с нами…
— Не объединиться, — поправил Ронин, — а войти в наш клан на наших условиях, никакой самостоятельности. У нас тут не контора по найму контрагентов для аутсорсинга.
— Хорошо, перетрем с ним, — согласился Кабаяси. — Уверен, согласится.
— А что по последнему фигуранту?
— Мерзкий тип, — поморщился Кабаяси. — Не зря у него погоняло Свин-Хирург.
— Свин — жирный, что ли?
— Ага. Еще тот жиртрест, — подтвердил Кабаяси. — А еще хрюкает, когда кончает. Так его проститутки обозвали.
— А Хирургом за что прозвали?
— Любит он несговорчивых четвертовать. Медленно и со вкусом, наслаждаясь воплями жертвы. Сначала вспарывает клиенту живот, потом начинает медленно издеваться, отрубая по пальцу, потом переходит выше…