— «…Что если я пообещаю больше не крутиться вокруг Ами-тян?»
— «К чёрту клятвы!»
Став необычно детским, плаксивый голос человека отдавался неприятным эхом.
— «После того, как ты показалась мне с таким демоническим лицом, я и на километр к тебе не подойду. Я больше не считаю Ами-тян своим ангелом! Всё ложь, ты настоящий демон! Ты абсолютно тёмная! Ты — воплощение обмана, и мне больше не хочется иметь с тобой ничего общего! Милый ангел Ами-тян — её никогда на самом деле не существовало~! Ами-тя~н! Или мне лучше спросить, почему ты вместе с таким жутким хулиганом, хотя я это только что заметил~?!»
— «Это ты обо мне, когда говоришь „хулиган“?..»
Похоже, даже больше, чем уничтожение телефона и фотоаппарата, ему мучило то, что была разбита его мечта. Не оказывая никакого сопротивления, он просто продолжал говорить и плакать с жалким видом. То есть, он не был «реально» опасным типом, который мог бы начать размахивать ножом, так что в этом Ами повезло. Последние слова человека были такими:
— «Ты, твоя личность просто ужасна!»
— «О чём это ты?»
Ответив холодным тоном, Ами достала ручное зеркальце из кармана школьной формы, как будто только что о нём вспомнила. Затем, внимательно разглядывая своё отражение и весело улыбаясь, она стала в завлекательную позу.
— «Ведь Ами-тян такая милашка». А личность и прочая ерунда никого не волнуют.
…По дороге из парка она поддерживала внешнюю демонстрацию силы, пока они не дошли до первого поворота улицы.
— «Давай же, скорее, присядь! Вот так, сейчас только газету уберём!»
— «…У… У…~»
После того, как практически приволок её сюда, он пытался заставить Ами сесть на подушку, но:
— «Никак, никак не могу разжать пальцы~», — плачуще простонала Ами и взглянула на Рюдзи. Её пальцы, которые вцепились в его руку, одеревенели, и теперь она, кажется, не могла сама их отцепить.
— «Спокойно, ничего страшного, не спеши».
Они находились в двухкомнатной квартире с кухней семейства Такасу, мягко освещённой закатным солнцем. Сидя на тёплом татами и закрыв глаза, она отчаянно пыталась выровнять дыхание.
Хорошо, что им удалось уничтожить влюблённость шпиона, но… Они шли по тротуару, а когда повернули за угол, Ами внезапно упала на колени. Она объяснила: «Это… Это было так жутко!»
Она дрожала всем телом, и в глазах появились слёзы; потом она вся оцепенела от нервного напряжения, поэтому на ходу ей пришлось держаться за Рюдзи, ведь сама она даже стоять не могла. Она была в плачевном состоянии, с которым не могла справиться одна, даже её пересохшие губы начали дрожать.
Как только они добрались до выхода из парка, дом Такасу был недалеко. Она нуждалась в помощи, и потому он отвёл её к себе домой.
— «Ясуко, тетеря, где её носит?»
Усадив Ами на подушку в жилой комнате и стоя теперь на кухне, Рюдзи с беспокойством оглядывал тихое жилище. Он в самом деле не подумал, что дома никого не окажется. Если б он знал, что так будет, то вызвал бы такси и отправил Ами домой. Привести плачущую девушку в пустой дом — это было совсем не в характере Рюдзи. Даже если бы девушка не плакала, это, наверное, всё равно было невозможно. Тайга? Она была исключением.
Как бы то ни было, стараясь успокоить Ами, он положил немного мёда в молоко, подогретое на плите, и принёс ей.
— «С-спасибо…»
— «Там ещё много осталось, если захочешь добавки. Если не любишь сладкое, тогда чай или кофе… Ну, кофе ты пила совсем недавно, да?»
— «…Не волнуйся, это подойдёт…»
Сделав глоток, Ами в конце концов протяжно вздохнула.
— «Вкусно… Можно, я добавлю ещё немного сахара?»
— «У меня только мёд, если не возражаешь».
Она кивнула, и он осторожно влил немного мёда в кружку, которую она держала. Пока он ложкой размешивал молоко, на губах Ами наконец появилась бледная улыбка.
— «…Как неожиданно. Такасу-кун, ты это пьёшь?»
— «Да нет, не особо. А вот Тайга такое любит».
После того, как он нечаянно сказал это, Рюдзи заметил, что Ами смотрит на него.
— «…Тайга. Такасу-кун, ты всегда зовёшь Айсаку Тайгу по имени, правда?»
— «Я просто говорю так, потому что делать по-другому было бы слишком странно…»
В общем-то, это не было оправданием; в смысле, не было никаких причин придумывать оправдание — это было скорее предисловием.
— «Получилось так, что мы живём рядом, и она живёт одна, я здесь — только с матерью, а это значит, практически тоже в одиночестве, так что… Ну, так или иначе… Всякие такие вещи, типа, помочь по хозяйству… Есть вместе… Мы как бы стали родственниками…»
— «…Хм-м. Вот оно как?»
Он не был уверен, поняла она на самом деле или нет, но Ами больше об этом не спрашивала.
— «Правда, вкусно. В следующий раз надо будет дома попробовать».
Держа кружку горячего молока с мёдом обеими руками, она продолжала неспеша прихлёбывать маленькими глоткАми.
— «Как ты себя чувствуешь?»
Просто подняв глаза вверх на его вопрос, но не отрывая кружку от губ, она смущённо улыбнулась. Затем вдруг отвернулась в сторону.
— «Боже… Мне так стыдно! Даже после того, как я твёрдо решила! Или так я думала, по крайней мере… А в итоге всё-таки расклеилась и дрожала».
— «Думаю, это вполне естественно. Знаешь, я, когда ты к нему побежала, я уже сам неслабо трясся. Серьёзно, тебе крупно повезло, что он ничего с тобой не сделал».
— «…Извини».
Ами наконец обернулась и поставила теперь пустую кружку на обеденный стол. Её лицо приобрело оранжевый оттенок из-за света вечернего солнца, и её светло-карие глаза также превратились в прозрачный янтарь.
— «Мне самой с трудом верится… Моя мама бы умерла, если б узнала, что я сделал что-то настолько рискованное. Может быть, это влияние Айсаки Тайги? Вчера, когда мы были на берегу реки, я видела, как она запросто прогнала этого уродского шпиона… И мне сразу стало стыдно, что я была так перепугана. Как-то… Было такое ощущение, что я вроде как ей проигрываю…»
— «…Тайгу я бы нормальной не назвал, так что не думаю, что тебе стоит на неё равняться».
— «Карманный Тигр. Верно? Я слышала от Маи-тян и других… Хе-хе, это имя, оно подходит ей просто идеально, даже слишком. Может, если буду состязаться с Карманным Тигром, даже я смогу стать немного сильнее».
— «…Кавасима, ты и так уже достаточно сильная девушка».
— «Я, сильная? Ха-ха, я просто испорченная. Я даже сама это скажу: Ами-тян — безнадёжно испорченная, чёрная до самой сердцевины, грубая и невоспитанная девчонка. Наверное, Такасу-кун тоже так думает после вчерашнего… Возможно, думал ещё раньше. Всё равно я, наверное, больше не могу изменить твоё мнение».
Пожимая плечами, Ами улыбнулась, но это была не та фальшивая улыбка, которую она обычно носила. В её глазах светился высокомерный огонек, лёгкий изгиб её рта мог показаться жестоким, а от ангельской невинности не осталось и следа. Вместо этого у неё был коварный, безжалостный, весьма недружелюбный вид, на лице отражалась гордыня, которой ни до кого не было дела, и всё же… это было прекрасно. Его желание раскритиковать её было ничуть не меньше, чем чувство восхищения её красотой.
— «Ах… Я ж забыл. Об этих двоих, которые в канаву упали».
— «Если там Юсаку, с ними всё будет в порядке».
Не обязательно. Но глядя на выражение лица Ами, даже после того, как наконец вспомнил об этих двоих, он почувствовал, что его тревоги улетучиваются.
Её улыбающееся лицо со временем застыло, и Ами спокойно задержала дыхание. Казалось, её мучит какая-то неясная боль.
— «…Эта девочка — она хорошая, да?»
— «Под „этой девочкой“… ты имеешь в виду Тайгу?»
Не отвечая, Ами повесила голову.
— «…Как и с этим шпионом только что… Несложно начать нравиться такому парню. Раз мне удалось мило выглядеть на фотографиях и по телевизору, большинству людей я стану нравиться… Потому что, чего там говорить, Ами-тян невероятно миленькая».