— «Постой, не лучше ли тебе пойти в школьную больницу?»
Хотя это было не его дело, он не мог просто оставить её, но только он собрался пойти за ней…
— «Отвали… Идиот!»
Она сказала это яростным голосом, звучавшим так, будто она загнана в угол. Рюдзи сразу же остановился. Если у неё есть силы на крик, это значит, что она в порядке, верно…?
— «Н, ну и беспорядок…»
Рюдзи, оставшись один, обессилено вздохнул.
Шаги Айсаки в коридоре становились всё тише, а в классе остался только тот, кого обозвали идиотом.
Голова всё ещё гудела после падения. Он взглянул на свою сумку, которая, как тот ребёнок в известном деле Ооки Тадасуке,[7] была почти разорвана пополам, и её покрывали следы от ногтей Айсаки. Парты, прежде стоявшие аккуратно, теперь стояли, как попало, так их было нельзя оставить.
Какой бардак.
Столы, Айсака — один сплошной бардак. Что за трудная девчонка.
Будучи чувствительным к подобным вещам, Рюдзи начал приводить в порядок парты, всё это время пытаясь найти смысл в произошедшем. Классная комната, в которой никого не должно быть после занятий, Айсака Тайга выкатывается перед ним, чуть не отбирает его сумку, чихает, он стукается головой, она бледнеет, как от малокровия… Нет, он просто не мог представить, к чему всё это было.
— «Не разбираюсь я в таких головоломных вещах…» — пробормотал Рюдзи и вздохнул про себя.
Только через три часа Рюдзи смог действительно понять, что же произошло.
Китамуре Юсаку-куну, от Айсаки Тайги.
«Э, это… АХ…!»
7 часов вечера. Так как Ясуко сегодня вечером должна была идти на работу вместе с коллегами, она ушла раньше обычного. Приготовив ужин на одного, Рюдзи, наконец, смог разобраться в том загадочном происшествии после уроков.
Он вернулся в свою комнату, застеленную четырьмя с половиной татами, чтобы начать делать домашнее задание, открыл сумку, собираясь достать книги… И тут заметил эту вещь.
Это был светло-розовый конверт. Это и называется васи? Полупрозрачная бумага вся была изукрашена рисунками в виде серебряных лепестков сакуры.
Спереди на конверте было написано: «Китамуре-куну».
А с задней стороны: «От Айсаки Тайги. У меня ушло много времени на это письмо. Если тебе неприятно, пожалуйста, сразу же его выкинь!»
Слова были написаны светло-синими чернилами.
Это было не похоже ни на вызов на дуэль, ни на письмо от комитета класса, и это определённо была не долговая расписка.
— «Н, неужели это… любовное послание…?!»
Это было очень неожиданно.
Чувствуя любопытство, Рюдзи прикрыл глаза. Не потому, что злился, а потому что оказался в весьма затруднительном положении.
Проще говоря, Карманный Тигр перепутала сумки.[9] Думая, что это сумка Китамуры, она потихоньку подложила туда конверт. Это также объясняло, почему она так упорно пыталась вырвать у него сумку.
«…Это письмо, ты положила его в мою сумку по ошибке, верно? Я не читал то, что внутри, поэтому я не знаю, что там написано. Так что можешь забрать…»
Рюдзи стал репетировать притворное равнодушие, когда он станет возвращать письмо.
«Это просто немыслимо!»
Но это длилось всего момент. Я не могу этого сделать, это слишком сложно. Я больше не могу просто сказать, что ничего не знаю! Но ничего лучшего в голову не приходит. Делать нечего, мне просто придётся вернуть это Айсаке с безразличным видом, как будто ничего не произошло! Это всё, что я могу сделать.
Хотя это любовное письмо, может быть, она не поймёт, что я это знаю, тогда мне не нужно будет говорить ничего конкретного и тем ещё больше усложнять положение. Пускай это почти невозможно, но другого выхода нет. Чтобы не смутить Айсаку, не задеть её гордость и не заставить её ненавидеть себя — это единственный путь.
Рюдзи через силу принял эти рассуждения и приготовился засунуть опасный предмет обратно в сумку, когда случилось кое-что неожиданное…
«…Э…»
Его сердце на миг замерло.
Чтобы не помять конверт, Рюдзи осторожно положил его себе на ладонь, но тот вдруг открылся. НЕТ! Не открывайся! Несмотря на его беззвучный крик, печать на конверте, которая и так уже держалась на честном слове, всё же вскрылась под давлением собственного веса, заставив Рюдзи задохнуться в ужасе.
Вот так появился на свет преступник, который эгоистично вскрывает письма, предназначенные другим людям.
«Нет, нет… НЕТ! Но внутрь я не заглядывал! Точно! Надо заклеить обратно…! Тогда никто не узнает!»
7
Оока Тадасуки (大冈忠) (1677 — 1752) — японский самурай на службе сёгуната Такугава. В период правления сёгуна Такугава Есимуне, исполнял обязанности судьи и начальника полиции а также губернатора провинции Ямада. Вошел в историю Японии как честный, неортодоксально мысливший и неподкупный судья, является практически легендарной фигурой. Многие его судебные дела стали хрестоматийными. Дело, о котором подумал Рюдзи подозрительно похоже на известную библейскую притчу: для установления материнства в споре двух женщин, судья приказал разорвать новорожденного ребенка пополам — та из женщин, что просила его отдать ребенка сопернице лишь бы сохранить ему жизнь и была признана настоящей матерью.
9
В большинстве старших школ Японии сумка является частью предписанной формы и естественно одинаковые у всех учеников. Так что неудивительно, что Тайга ошиблась.