— «Ш, ш… ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО НАГОВОРИЛА?!» — осознав свою ужасную ошибку, закричала Айсака.
— «М-минуточку… Что я говорила?… И ты, Китамура-кун, что ты говоришь?! Я уже сказала, что между мной и Рюдзи ничего нет, что… Э?! У меня интересное лицо?! Нет… э-э?! Нет, погоди! Подожди! Я только что призналась?! Я правда только что призналась?! Но… быть не может! Чего?!»
— «О нет, как же до этого дошло?» Карманный Тигр продолжала повторять по кругу, как будто совсем потеряла над собой контроль. Если бы это был кто-то другой, а не Китамура, он бы не знал как справиться с такой ситуацией.
— «Айсака, всё в порядке».
— «В-в-в-в-в порядке?! Что значит в порядке?! Я даже не понимаю, что сама сказала! Как же всё может быть в порядке?!»
— «Я очень благодарен за твои чувства, и я действительно счастлив. Уверен, с этого момента мы станем хорошими друзьями».
— «… Д-друзьями…?»
Айсака была так потрясена, что лишилась дара речи.
— «Да, хорошими друзьями».
Хорошими друзьями.
Это не совсем те отношения, которых искала Айсака. Поэтому Айсаке следует ответить 'Это не то! Ей придётся так ответить… — подумал Рюдзи.
Ожидалось, что она так и сделает, но:
— «… Друзья… Я и… Китамура-кун…?»
Айсака должна была, но…
Она так и не сказала этого, она не сказала Ты мне нравишься, но я не хочу быть твоим хорошим другом, я хочу быть твоей девушкой. Но теперь шёпот Айсаки становилось всё труднее расслышать…
Я отвергла тебя, когда ты мне признался, но после, пока я наблюдала за тобой, ты мне самой постепенно начал нравиться. Теперь ты мне правда очень нравишься, я бы хотела, чтобы мы встречались, как пара.
… Она так и не произнесла нормально самые важные слова.
Карманный Тигр, которую вроде бы волновали только её личные чувства и мысли, теперь попалась в ловушку собственных когтей. «Эм-м», — промычала она, потом отступила и сдалась.
— «Ну что ж, увидимся завтра!» — сказал Китамура в своей обычной беззаботной манере. Хорошие новости: его отношение осталось таким же, как всегда; плохие новости: он не имел ни малейшего понятия, что только что произошло.
Айсака тоже взяла себя в руки, усмирила разбегающиеся мысли и вернулась к своей привычной внешней невозмутимости.
— «До завтра».
Рюдзи подавленно опустил голову. Он поскрёб в затылке и закрыл глаза. По звукам шагов он мог сказать, что те двое разошлись в противоположные стороны. Ему оставалось только застонать:
— «… Какая же она тупица…»
… Блин, да Китамура так тебя и не понял!
Эта твоя прямота, о которой говорит Китамура, да что он вообще знает? Твои слёзы, робость, одиночество, твоя любовь к нему… Сколько из этих хрупких чувств ты держала в секрете?
Не важно, насколько эти чувства мучительные или нежные, ты ни разу не позволила ему их понять! Так и не позволила ему действительно понять тебя!
Поднявшись на затёкшие, окоченелые ноги, Рюдзи медленно вышел.
«До свидания». Айсака выглядела в самом деле спокойной, когда сказала это, хотя наверняка скрывала какие-то чувства, которые никто не мог понять, а затем вернулась к своей изоляции.
Удаляясь сейчас от Китамуры, она вся дрожит, и никто её не видит; она, должно быть, беззвучно плачет так, чтобы никто не мог услышать, её слёзы падают на землю… Уверен, так оно и есть!
А если так, и только я об этом знаю…
Вопрос… Что теперь следует делать Такасу Рюдзи?
Ответ… «Да очень просто».
Хотя он произнёс это с убеждённостью, но даже он сам не был настолько уверен. Он отвечал на вопрос не головой, а сердцем, кожей, костями и плотью, всем этим телом, которое провело много времени вместе с Айсакой.
Тогда пусть само двигается! Если всё пойдёт правильно, тогда это тело приведёт меня туда, где она сейчас.
Наверняка!
На дороге к дому, в лучах самого обычного заката…
— «… Чего тебе надо?»
Рюдзи наконец-то догнал Айсаку и схватил её за плечо… Они находились в тихом переулке между жилыми домами, и поблизости никого не было видно.
Айсака обернулась в недоумении, потом взглянула на Рюдзи, который всё ещё не мог отдышаться, и сказала:
— «Хватит уже… Ты больше не мой пёс, тебе больше незачем следовать за мной!» — заявила она прохладным тоном, оттолкнув руку Рюдзи и снова продолжая идти вперёд. Рюдзи заговорил, обращаясь к её спине:
— «Хоть ты и говоришь так, тебе хочется плакать. Тебе плохо из-за того, что твоё признание провалилось, так ведь? Хотя его ответ и не вполне можно назвать отказом».