А между тем шёл третий час ночи, и было точно не время спорить и беспокоить соседей.
— «Я не… ммммм!»
Рюдзи щедро зачерпнул ложкой рис и насильно сунул в рот Айсаке, хотя она продолжала отстраняться, сидя на его постели. Это требовало определённой смелости, но Рюдзи уже доверился своей судьбе, поэтому решил, что незачем скрываться от неизбежного. На какое-то время он почувствовал себя сильным.
— «Ч-что ты делаешь?!»
Айсака оттолкнула ложку, её глаза снова сверкнули, но похоже было, что она не собирается выплёвывать то, что у неё во рту. Она без остановки жевала пищу, её личико очень напоминало беличью мордочку.
— «Ммм… ммм, н-не думай, что тебе это поможет…»
Галп. Она проглотила еду.
— «…Я с тобой ещё не закончила!»
Она выхватила из руки Рюдзи ложку, которую минуту назад оттолкнула, и продолжила:
— «Самое главное, как ты узнал, что конверт был пуст?»
Она поддёрнула своё длинное платье, медленно выбираясь из кровати.
— «Ты наверняка открыл его и заглянул внутрь, так?! Вот негодяй! Ты подсмотрел, извращенец!»
Пф! Она повернулась к Рюдзи спиной и села за низкий стол.
— «… Нет, ничего подобного! Я… ну… я посмотрел через него на свет».
Это была лишь часть правды, но Рюдзи должен был что-то ответить, хотя он даже не был уверен, что она вообще слушает. Сидя за столом, она уминала ложкой горку риса, а затем в атмосфере странной значительности медленно подносила рис к маленькому рту.
Ням, ням, ням, ням, галп. Потом она хлебнула полную ложку супа. Ах… Она облегчённо вздохнула, прежде чем приступить к следующей ложке. Повернувшись к Айсаке, Рюдзи заговорил о том, о чём думал, пока готовил:
— «Эй, Айсака, послушай. Вот что я думаю…»
Ням ням ням ням
— «Твоё письмо… То есть, этот конверт, здесь нечего стыдиться, даже если бы я и видел, что внутри…»
Ням ням ням ням ням ням ням, хрям! Хруп!
— «Мне кажется…»
Чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк!
— «Эй, послушай меня!»
— «Щас!»
— «Ладно».
— «Хорошо, что приготовил с запасом…» — пробормотал Рюдзи себе под нос, выскребая весь рис из сковороды в миску и возвращая её Айсаке.
— «Как я уже говорил… да послушай же!»
Кажется, она не слушает. Это и называется безраздельным вниманием? Куда только девается вся еда в её маленьком теле? Айсака сосредоточилась исключительно на жареном рисе, жареном рисе и ещё раз жареном рисе… Это был её персональный Фестиваль Жареного Риса.
Так я ничего не добьюсь, а рис скоро закончится. Рюдзи встал и принёс из угла жилой комнаты птичью клетку.
— «Эй, Айсака, глянь-ка сюда… это вкусно!»
— «Что-то вкусное?»
Теперь, когда он завладел её вниманием… Шурх! Рюдзи убрал тряпку с клетки и показал её содержимое Айсаке.
— «ВАА!!!»
— «Ну? Он выглядит отвратно, правда?»
Прошлые эксперименты показали, что только землетрясение в 4 балла или выше способно было разбудить Инко-тяна… Судорожное выражение, закатившиеся белые глаза, широко открытый клюв и гадкий высунутый язык… Этот спящий кошмар производил неизгладимое впечатление, и заставил Айсаку отскочить назад.
— «Он отвратителен! Зачем ты мне такое показываешь?!»
Очевидно, она, наконец, могла слышать, что говорил Рюдзи.
— «… Извини, Инко-тян, можешь спать дальше… Теперь вот что, Айсака!»
Накрыв Инко-тяна тряпкой, Рюдзи сел прямо напротив Айсаки, которая уже пришла в себя. Чего тебе?! — читалось в её взгляде, когда она посмотрела на Рюдзи, хотя миску из рук не выпускала, продолжая свой Фестиваль Жареного Риса.
— «Просто ешь и слушай. Что я хочу сказать… это то, что тут стыдиться нечего. Мы учащиеся второго года в старшей школе, это только естественно, что нам нравятся один-два человека противоположного пола, поэтому нет ничего плохого в любовном письме. Разве не приходится всем парам в этот период пройти через все эти трудности, чтобы быть вместе?»
«…»
Она жевала, поднеся миску к самому лицу. Похоже, она всё ещё чувствовала неловкость.
— «Но потом опять же, кто бы в самом деле мог положить своё любовное послание не в ту сумку?… Не говоря уж о том, чтобы забыть положить письмо в конверт».
Только Рюдзи закончил говорить…
— «Это всё ты виноват!»
Бум! Айсака внезапно стукнула кулаками по столу. Она подняла голову и показала ложкой на Рюдзи:
— «… Ты уже довольно долго болтаешь. Дай-ка я всё проясню: я ещё сомневалась, класть ли это письмо в сумку, когда появился ты. Я запаниковала и хотела спрятать письмо и в итоге положила его не туда… Я никогда не думала, что это окажется твоя сумка…»