Наверное, Айсака не видела, как Рюдзи кивнул.
— «Это неприятная история. Я плохо ладила с родителями, мы всегда вздорили. Однажды я сказала 'Я уйду из дома', а они просто ответили 'Вперёд'. А потом дали мне эту квартиру… Не успела я оглянуться, как уже думала только о переезде… Я была слишком гордой, чтобы забрать назад свои слова… А когда переселилась, то обнаружила, что не умею делать работу по дому… Такая тоска, в самом деле! И никто, ни один человек, не приходил ко мне в гости… Но что самое глупое — пусть я даже и знала, что мои родители такие, я всё равно упорно хотела съехать. Довольно тупо, да? Так что давай — смейся! Я больше не буду злиться».
Айсака открыла глаза.
Когда она выговорилась, Рюдзи понял, как сильно её всё это мучило.
Что это такое? Рюдзи издал какой-то невнятный звук.
Нет, правда, что же это такое?! Эта простая история, рассказанная Айсакой… это разве не одна из трагических историй семейного разрыва? Как та кукла, которую оставили одну в замке, когда король с семьёй его покинули?
Но Айсака смеялась и, похоже, она надеялась, что Рюдзи будет смеяться вместе с ней. Так что…
— «Хе… Ха-ха!»
Поэтому…
— «Хе-хе-хе! Ха-ха-ха! Ага, это довольно тупо…»
— «А я что говорю!»
Рюдзи смеялся, хотя чувствовал, что его сердце разрывается на части, но он всё равно очень старался смеяться радостно и естественно… Потому что никогда прежде не было человека, которому бы так сильно был нужен его смех.
Сегодня всё закончится. Всё станет, как было раньше, начиная с завтрашнего дня — им даже незачем здороваться, она снова будет кошмарной одноклассницей, Карманным Тигром, к которому никто не отважится приблизиться.
А раз так, он мог хохотать, сколько угодно, сидя в этом разукрашенном семейном ресторане, и осторожно наблюдать за последней улыбкой Айсаки, не сходящей с её лица.
Раз такое дело, то я могу показать ей! Она наверняка просто лопнет от смеха, когда это увидит.
— «Ха-ха, кстати, давай покажу кое-что интересное. Знаешь, кто это?»
Это была старая фотография, которую он держал в бумажнике.
— «Чего? А… неужели это… твой папа?!»
— «В точку! Угадала!»
— «Пфт! Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха!» Хохот привлёк взгляды всех вокруг.
— «Чт, что это? Ты выглядишь, совсем как он! А-ха-ха-ха! С ума сойти, до чего же смешно!»
— «Глянь на его глаза… мы похожи как две капли воды, верно? Я и этот головорез!»
— «Да хватит же! Не показывай мне! А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!»
Дёргаясь и утирая слёзы, Айсака, хохоча, лежала на столе, молотя по нему руками и неистово стуча ногами. Она продолжала смеяться, даже когда голос охрип. Бандитское лицо, унаследованное до мельчайших подробностей, похоже, что-то включило в Айсаке. Если уж фамильное сходство, которое он так ненавидел, смогло сделать её такой счастливой, тогда, возможно, оно всё же того стоило.
— «… Я раньше никому не показывал это фото».
— «Ха, ха-ха, боже…! Не думаю, что я когда-нибудь столько смеялась… Как тебе удалось заполучить такие гены?!»
— «Умора, правда?»
— «А то! Ах-х! Точно! В знак благодарности за то, что открыл мне свой секрет, давай я тоже в награду скажу тебе кое-что интересное… Я расскажу тебе мой секрет».
— «Ты знаешь…» — сказала она заговорщицким тоном, прикрывая рот ладонью, чтобы сдержать смех; щеки Айсаки налились ярким румянцем, а в глазах блестели смешинки. Она поманила Рюдзи поближе и прошептала ему на ухо:
— «… Те обломки печенья были пересолены, так ведь?»
— «Что?!»
Её приглушённый голос заставил Рюдзи вскрикнуть. Как? Как она узнала, какой у них был вкус…
— «Хе-хе! Вообще-то, когда я подобрала печенье, то от огорчения взяла и слопала одно! И знаешь что? Вкус был ужасный! Но ты даже не дал мне остановить тебя и все их разом съел… и даже наврал мне…»
Она вдруг выступила с этим откровением.
Айсака перевела дыхание, и даже её улыбка стала грустной, пока она пыталась найти слова, которые, похоже, растеряла. Вздохнув, она наклонила голову, пряча лицо.
— «Ты… Рюдзи, как пёс, ты очень глупый. Но как человек… ты совсем неплох! Вот потому… поэтому я знаю, так что давай покончим с этим… Ты не скучный парень, наши отношения, как бы это сказать… не такие, как между хозяином и слугой, а как между равными…»
— «Ты, наверное, всё равно не понимаешь, что я говорю!» — добавила она.
Она резко остановилась и когда снова подняла голову, на лице Айсаки было прежнее холодное выражение…
— «Я опять проголодалась», — сказала она, открывая меню; Рюдзи сделал то же самое. Они оба заказали ужин с гамбургером и бифштексом. «Бифштексы, которые делаешь ты, гораздо вкуснее!» Потом они разговаривали, как обычно, затем поспорили, кто должен сходить к бару за напитками — конечно же, идти в итоге пришлось Рюдзи. А потом… их ограниченное время вместе начало уходить с каждой минутой, с каждой секундой…