Рюдзи тут же оцепенел.
Что ты делаешь?! ДА ЧТО Ж ТЫ ТВОРИШЬ-ТО?!
В этот момент Айсака громко объявляла с надрывом, чуть не плача:
— «Я правда не могу его ненавидеть. Рюдзи для меня… он…»
Это звучит в точности, как… как…
— «Это правда?»
Голос Китамуры звучал радостно.
— «Всё хорошо, думаю, я понимаю чувства Айсаки. В любом случае… ты и Такасу действительно довольно неплохо ладите. Теперь, когда ты мне это сказала, мне стало легче».
— «Л-легче…?»
— «Ага, ты ведь помнишь? В это же самое время я признался тебе в прошлом году. Помнится, я говорил, что был сражён твоей красотой и прямотой, потому что ты никогда не скрывала свой гнев, кажется так».
Рюдзи был так потрясён этим откровением, которое в первый раз слышал, что едва не разрыдался. Айсака продолжала молчать. Единственным, у кого ноги тряслись от шока, был Рюдзи; он был единственным, кто ничего не знал.
— «Хотя меня отвергли в следующую же секунду».
— «… Да, я помню! Как я могу… забыть? Это было странное признание, на которое был способен только Китамура-кун. С того дня каждый раз, как ты приходил в наш класс к Минори, чтобы обсудить занятия в кружке, я всегда думала: 'А… это был ты… Я всё помню!»
— «Так ты правда помнишь! Поскольку ты, вроде бы, никогда не замечала моего существования, я думал, что ты уже давно забыла! Я тогда признался тебе, потому что думал, что ты была очень красива, но когда ты начала водить дружбу с Такасу, ты выглядела ещё очаровательнее… потому что у тебя всегда было такое интересное выражение лица».
— «Интересное выражение? У меня?»
— «Ну да, когда ты была с Такасу, у тебя всегда лицо становилось действительно интересным, потому мне и стало легче. Такасу — отличный парень! А раз он сумел понять такую девушку, как ты, то я думаю, что он просто удивительный человек».
Кажется, Китамура радостно улыбался. А потом…
— «Ш, ш… ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО НАГОВОРИЛА?!» — осознав свою ужасную ошибку, закричала Айсака.
— «М-минуточку… Что я говорила?… И ты, Китамура-кун, что ты говоришь?! Я уже сказала, что между мной и Рюдзи ничего нет, что… Э?! У меня интересное лицо?! Нет… э-э?! Нет, погоди! Подожди! Я только что призналась?! Я правда только что призналась?! Но… быть не может! Чего?!»
— «О нет, как же до этого дошло?» Карманный Тигр продолжала повторять по кругу, как будто совсем потеряла над собой контроль. Если бы это был кто-то другой, а не Китамура, он бы не знал как справиться с такой ситуацией.
— «Айсака, всё в порядке».
— «В-в-в-в-в порядке?! Что значит в порядке?! Я даже не понимаю, что сама сказала! Как же всё может быть в порядке?!»
— «Я очень благодарен за твои чувства, и я действительно счастлив. Уверен, с этого момента мы станем хорошими друзьями».
— «… Д-друзьями…?»
Айсака была так потрясена, что лишилась дара речи.
— «Да, хорошими друзьями».
Хорошими друзьями.
Это не совсем те отношения, которых искала Айсака. Поэтому Айсаке следует ответить 'Это не то! Ей придётся так ответить… — подумал Рюдзи.
Ожидалось, что она так и сделает, но:
— «… Друзья… Я и… Китамура-кун…?»
Айсака должна была, но…
Она так и не сказала этого, она не сказала Ты мне нравишься, но я не хочу быть твоим хорошим другом, я хочу быть твоей девушкой. Но теперь шёпот Айсаки становилось всё труднее расслышать…
Я отвергла тебя, когда ты мне признался, но после, пока я наблюдала за тобой, ты мне самой постепенно начал нравиться. Теперь ты мне правда очень нравишься, я бы хотела, чтобы мы встречались, как пара.
… Она так и не произнесла нормально самые важные слова.
Карманный Тигр, которую вроде бы волновали только её личные чувства и мысли, теперь попалась в ловушку собственных когтей. «Эм-м», — промычала она, потом отступила и сдалась.
— «Ну что ж, увидимся завтра!» — сказал Китамура в своей обычной беззаботной манере. Хорошие новости: его отношение осталось таким же, как всегда; плохие новости: он не имел ни малейшего понятия, что только что произошло.