Рюдзи сидел в тесном кружке с Хисамицу Ното в очках с чёрной оправой и длинноволосым простоватым Харутой Кодзи, которые оба радостно улыбались. Притворяясь, что не слышит их, и прищурившись, Рюдзи с помощью набора для шитья пришивал оторвавшуюся от рукава пуговицу. Хорошо, что они способны были так думать… Хотя он так считал, но будучи миролюбивым, никогда бы на самом деле не сказал этого вслух. Как бы то ни было, Ното и Харута рассказали ему о вчерашней встрече с новенькими, и как после того, как они вдвоём угостили их в макдональдсе и сводили в караоке, всё закончилось ужасно — девушки просто сказали «Спасибо» и даже не дали свои е-мэйлы.
— «Ах, это же Маруо. Эй, как друг детства Ами, ты не думаешь, как и мы, что это напрасная жертва? Я насчёт того, что она берёт перерыв в модельной работе».
Когда Мая его окликнула, Китамура, которого среди девушек ласково прозвали «Маруо», поправил очки и обернулся к ним.
— «И что плохого? Ведь Ами открыто так решила. Она всё равно сможет вернуться к своей работе моделью, как только окончит старшую школу».
— «Вот как~! Она вся такая миленькая, это действительно кажется такой потерей для всех нас! Маруо, ты слишком практичен в отношении Ами-тян! Не говори чего-то типа „открыто“!»
Точно-точно. Их резкие настойчивые голоса окружали Китамуру со всех сторон, но им не хватало настоящего гнева или презрения, в них явно звучала нотка смеха. По мнению всех девочек, Китамура был «их общим обожаемым любимчиком».
— «…Ишь, как он популярен, а с виду и не скажешь… Может, и мне стоит начать носить очки…»
В ответ на неразборчивое ворчание Харуты на лице непопулярного очкарика Ното появилось сложное выражение.
Однако, Китамура только пожал плечами и, с горькой улыбкой произнеся «ну да, ну да», с растерянным видом сбежал из группы исключительно милых девочек.
— «О, вы все здесь».
С таким лицом, как будто к нему пришло спасение, Китамура притормозил рядом с Рюдзи и остальными.
— «Чёрт, иди, откуда пришёл, проваливай! Аристократ выискался! Тут у нас крабо-заготовочное судно, это не место для таких, как ты!»
— «Ха, очень смешно. Продолжай в том же духе».
С весёлой улыбкой отмахнувшись от суровых слов Харуты, Китамура уселся лицом к Рюдзи. Если группа вокруг Ами была яркой, как солнечный свет, то группа четверых мальчиков по настроению была гораздо ближе к полумраку.
— «Но, знаете, это не такая уж большая потеря».
Сияющая Ами говорила необыкновенно радостным голосом, разносившимся во время перерыва по всей классной комнате.
— «Мне давно хотелось пожить вот так обычной школьной жизнью в своё удовольствие. Так что все нормально. Так я даже смогу завести много друзей. Знаете, правда, я сейчас самая счастливая на свете. Потому что вы все здесь, со мной!»
«Как ей удаётся быть такой доброй и милой~! Ами-тян прямо-таки слишком хорошая!» — возбуждённые голоса девочек чуть не переходили во вздохи восхищения. Рюдзи бессознательно кинул короткий взгляд на профиль лица Китамуры. Даже пока он и Харута продолжали шутить, на секунду показалось, что Китамура почти незаметно вздохнул.
— «Вот оно как, думаю, в этом есть смысл. Наверное, раз модели постоянно заняты, и им даже приходится сидеть на диетах и разбираться с кучей других проблем, то обычной старшекласснице это вообще не под силу, верно?»
Нанако кивала, и Мая присоединилась к ней: «Ага, точно!» — она раскрыла свои и без того большие глаза ещё шире.
— «Об этом я как раз давно хотела спросить. Ами-тян, ты такая стройная. У тебя, наверное, какая-то диета, правда? Для моделей специально разрабатывают какую-то совершенно особую диету? Да ладно, расскажи нам~, ну, пожалуйста!»
— «Да, хочется послушать!»
— «Э? Диета Ами-тян? Я тоже хочу знать~!»
Когда обсуждение перекинулось на диету, группа, окружавшая Ами, пришла в ещё большее волнение. Однако, Ами сначала бубнила «Ой, да ну», потом хихикнула и начала говорить.
— «Не могу сказать, что сижу на диете или ещё чего, так что я про это ничего не знаю. Похоже, у меня от природы нет склонности к набору веса. Я ем, что хочу, но пока я ем здоровую пищу, со мной, похоже, всё в порядке. Очень люблю всякие пирожные, поэтому я думаю, если не буду ограничивать себя, моему телу от этого на самом деле будет только лучше».
Так она сказала с улыбкой.
Но, пусть даже почти незаметно, уголки её рта как бы насмешливо изогнулись.
— «…Нет склонности…» — тихо пробормотала одна из них.
— «…Хм-м».
— «…Вон как».
— «…Не понимаю».
— «…Э-э».
…Наверное, Ами это заметила. То, что температура атмосферы восхищения вокруг неё внезапно упала градуса на три.
То, что у Маи (которая уже полгода каждый день принуждала себя делать усилие и стойко придерживаться своей дневной диеты, состоящей только из салата и чая Улун [17]) застыло на лице прохладное выражение.
И то, что у Нанако (которая только вчера гуляла до изнеможения, отчаянно пытаясь сбросить калории, и даже отвергла подарок своего отца — суши) веки как будто подёргиваются.
Даже если бы она снова надела маску хорошей девочки, она всё равно уже дала проблеску своей настоящей личности всплыть на поверхность. Было очевидно, что в этот момент взгляды девочек стали холодными, настолько, что это было заметно даже кому-то, вроде Рюдзи.
— «…Непростительно!»
Бам. Кто-то с грохотом встал и отпихнул назад свой стул; рычащий голос, полный гнева, всколыхнул прохладную атмосферу.
Вена у неё на виске вздулась в форме крестика, и было почти слышно, как её кулаки похрустывают, пока она выходила вперёд, чтобы встать перед затихшим в противоположность ей классом.
Имя ей было Кусиэда Минори… энергичная девушка, которой одних лишь занятий в кружке было мало, и потому она решила ходить более длинной дорогой как из школы домой, так и на подработку. И она всегда проходила эти маршруты быстрым шагом.
— «Что бы вы ни думали, но я борец за диету, знаете ли…»
Это уж точно неправда, — подумал Рюдзи, склонив голову на бок. Только в прошлом месяце она, вроде бы, самолично съела ведро пудинга… Однако, казалось, что она говорит серьёзно.
— «…Тайга. Ты здесь, да?»
— «Ага!»
Дикий зверь, который считался её преданным другом, Айсака Тайга, выступила вперёд. А эта девчонка ну никак не может быть на диете, даже и рядом не стояло, — подумал Рюдзи, но если нужно было помочь подруге, Тайга была из тех, кто поможет несмотря ни на что. Даже если до этого слопала две порции тонкацу.
— «Вперёд, Тайга!»
— «Эй, Минори! Правда?»
— «Да, Тайга! Правда!»
Обе они вдруг широко расставили руки и, двигаясь боком, стали, как в сумо, проворно хватать девушек, стоявших кружком.
— «Э?! Погодите, ч-что?!»
Они продвинулись к Ами, сидевшей в центре. Другие девушки с криками «кья, кья» и странно безразличным видом разбежались, оставляя Ами совсем без защиты. Действуя абсолютно слаженно, Тайга и Минори быстро добрались до Ами, вставшей в тщетной попытке сбежать от этой дружной парочки, которая начала кружить вокруг неё, чтобы не дать ей уйти.
— «Эй, вы, какого чёрта!»
— «Фу-ха-ха-ха! Сможешь вырваться на свободу из-под нашей стражи, юная леди?!»
— «Извини, что я такая коротышка! Извини за моё странное имя!»
— «Т-твоё имя?! Да о чём ты?!»
Когда стало видно её лицо, он увидел, что на нем отражаются смятение и замешательство, но не похоже было, что она собирается что-то предпринять против своей непробиваемой стражи, потому что она лишь нервно съёжилась.
Это ничего, что он её не выручает? Рюдзи глянул на лицо Китамуры, но тот, просто бормоча «о-хо-хо», как старая бабка, даже не собирался вставать.
— «Настоящее хулиганство!»
17
Улун, также называемый «красный чай» — продукт частичной ферментации (окисления) чайного листа, в отличии от зелёного чая (минимальная ферментация) и чёрного чая (полная ферментация). Имеется в виду конечно традиционные метод обработки чайных листьев, а не заводское гранулирование чайной трухи, которую потребляет большая часть населения России. Улунобладает характерным пряным ароматом и вкусом, не позволяющими спутать его с другими сортами чая.