Он ни о чём не думал.
Хаос, и чем ещё можно это описать? Злость? Злость, которую он даже не понимал, поднялась из глубины желудка. Пылающие эмоции подавили здравый смысл Рюдзи.
– Я к тебе обращаюсь! Куда ты бежишь?!
– Я должен… выбить дурь из Китамуры!
– А?! Подожди… Рюдзи!
Без пиджака, лишь натянув кроссовки, Рюдзи выскочил из квартиры, оставив Тайгу. Он даже не запер дверь, прежде чем сбежать по лестнице.
Небо уже потемнело, стало холоднее, глотка мёрзла при каждом вдохе, но Рюдзи продолжал бежать. Твёрдый асфальт дороги жёстко бил по ногам, отдаваясь встряской во всём теле и болью в спине. Ноги отказывались увеличить скорость, когда Рюдзи выбежал на большую дорогу. Его целью был дом Китамуры по ту сторону моста. Даже если Китамура игнорирует или ненавидит его, Рюдзи по-прежнему намеревался вытряхнуть из него полное объяснение. Неважно, что я неопытен, неважно, что делаю глупости, меня это не волнует. Он всерьёз беспокоился и думал о действиях Китамуры. И не только он – Минори, Ами, Ясуко, Ното, Харута, одноклассники, члены школьного совета, семья Китамуры, Одинокая Леди и Тайга. Тайга даже плакала из-за Китамуры.
И всё из-за этого.
Из-за того, что нельзя изменить.
Да он просто ребёнок в истерике!
– Э-э-э-этот… УБЛЮДОК!…
Рюдзи выругался сквозь зубы. Он взбежал по бетонной лестнице, через газон и выскочил на дорожку, идущую вдоль реки, неприятно пахнущей даже зимой. Всё, чего хотел Рюдзи – это как можно быстрее вытащить Китамуру за шкирку, поставить его перед собой и внимательно посмотреть ему в лицо. Внимательно посмотреть в лицо, способное устроить такую кутерьму из-за «этого».
Когда Рюдзи подбегал к мосту, перед ним возникла физиономия светловолосого парня. Тот в этот момент неожиданно поднялся с травы.
– Ха?!
– Ай!!!
Под крики боли двое, столкнувшиеся головами, вместе рухнули на землю.
Стеная от боли, они посмотрели друг на друга и оцепенели.
Под уличным фонарём в одинаковой позе сидели два парня и молча показывали друг на друга. Нет, Рюдзи был удивлён больше. Его губы неукротимо задрожали, когда он увидел, что это лицо несколько отличается от того, что он помнил.
– Ки… Китамура?! Что у тебя с лицом?!
– Такасу…
Рюдзи помог человеку, к которому направлялся, достав из кармана платок.
– Спасибо…
– Кто это сделал?! Я?! Ты в порядке?!
– Нет, это мой отец…
У неожиданно появившегося Китамуры с носа и подбородка капала кровь. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она течёт и изо рта, а на щеках блестят слёзы из опухших глаз.
– Можешь подняться? Давай, я помогу!
– Блин…
Рюдзи без колебаний протянул руку. Китамура принял её со слезами на глазах. Рюдзи утешительно похлопал его по спине.
Похоже, за этими слезами крылась именно та причина, которую назвал Мурасэ. Президент школьного совета СумирэКано собиралась отправиться учиться за океан после окончания старшей школы. Но ситуация неожиданно изменилась, и она отправлялась в Америку ещё до выпуска, через неделю. В этом и была причина буйства Китамуры.
* * *
Бушующий нимб – звучит здорово, чтобы использовать как описание, хотя это была всего лишь довольно широкая река, текущая вдоль серых улиц.
В конце дорожки, идущей вдоль реки, где не было никаких признаков жизни, кроме случайного грузовика или такси, уселись двое, просунув ноги через перила и глядя на тёмную мрачную текущую воду.
Рюдзи неловко вздохнул и украдкой бросил взгляд на лицо Китамуры. Тот был достаточно серьёзно побит, воротник куртки от UNQLO порван, на рубашке пятна крови. Очки согнуты под странным углом, словно врезаясь в нос. Дискуссия дома вышла из-под контроля и Китамура, который не мог победить в драке с отцом, убежал.
– Я правда извиняюсь… я не мог сказать это…
– М-м….
– Тут и правда… много всего было, извини…
– Не беспокойся.
Китамура виновато почесал голову и решительно вздохнул. Потёр опухшие глаза, хорошо видимые на фоне темнеющего неба, и облизнул разбитые губы…
– Я знаю, что все очень волновались за меня. Я знаю, что Айсака выставила свою кандидатуру из-за меня. Я всё знаю, но… Чем больше все беспокоились за меня, тем сложнее мне было объяснить вам, ребята, в чём дело… Эту глупую, наивную, детскую причину. Когда Мурасэ рассказал тебе, ты должно быть, тоже подумал, что я донельзя глуп, так? Вот почему ты пошёл ко мне домой.
Китамура смотрел на реку, медленно выдавливая из себя неловкие фразы.
Он любит президента школьного совета…
В летнем лагере совета он уже слышал, что СумирэКано отправляется учиться за океан после окончания школы. Он знал, что её мечты унесут её далеко от него. И он понимал, что никогда не будет достаточно хорош для неё.
– Она сказала, что хочет быть космонавтом.
– Кос… монавтом?!
– Ты думаешь, что это нереально, да? Но профессор космического института из Америки пригласил её учиться там. Так что это не просто мечта, она действительно отправляется в Америку учиться строить космические корабли. Она сказала, что хочет быть космическим инженером, чтобы воочию увидеть, как человечество выходит на новые рубежи.
СумирэКано… Наш Большой Брат – кос… Губы Рюдзи застыли на первом слоге.
Все знали, что Большой Брат очень умная, но никто не думал, что она… человечество, космос… Она готовилась своими руками проложить путь к своей далёкой и благородной мечте. Одно то, что она собиралась учиться в Америке, было настолько фантастично, что у Рюдзи закружилась голова… Нет, не только это.
Он сказал, что любит президента. Рюдзи впервые услышал это. Юсаку Китамура, расскажи больше! В голове Рюдзи царил хаос, но Китамура продолжал, словно разговаривая сам с собой…
– Так что… конечно, это закончится отказом. Я решил сдаться. Я решил сдерживать свои чувства, чтобы громко поздравить её в день окончания школы и помахать ей на прощание с улыбкой на лице. Я решил, что не буду сожалеть, когда придёт этот день, и поздравлю её от всей души…
Голос неожиданно прервался всхлипываниями. Рюдзи сглотнул, пытаясь восстановить дыхание, ожидая, пока Китамура продолжит, делая вид, что совсем не волнуется.
– Я уже решил, но вдруг, вдруг…
– М-м…
– Когда закончилась уборка после школьного фестиваля, она неожиданно сказала, что скоро уедет, уже в следующем месяце… Она решила не участвовать в выпускной церемонии, чтобы попасть в график американского института. Она сказала, что оставит школу и получит аттестат по почте. Я был в шоке, я думал, что впереди ещё четыре месяца, но времени вдруг совсем не осталось. Как я мог отреагировать на такую несправедливость? У меня не было времени подавить мои чувства… и я точно не мог сказать ей «Как я могу улыбнуться на такое предупреждение?». Я ничего не мог сказать, и президент тоже ничего мне не сказала… Нет, может я и хотел, чтобы она мне что-то сказала, но я действительно не знал.
Правая рука Китамуры так вцепилась в каменную ограду, что костяшки побелели, но Рюдзи действительно не знал, что сказать.
– Но, как бы это сказать… В этот момент я подумал «Ох, я ничего для неё не значу». Моя безответная любовь, что длится уже два года, не значит ничего… для неё. Я снова понял, что президент будет видеть только свою цель, и в её сердце нет места для меня. Я ничто. И я ничего не значу, и жизнь, которой я жил два года. Всё, что было…
Он уже решил бросить всё, прекратить всё, разрушить всё и восстать. Китамура взъерошил свои светлые волосы и криво улыбнулся.
Образцовому ученику хотелось кричать «Я хочу бросить всё, что мне было дорого! Я хочу бросить всё! Всё – мусор! Я понял это!»
– Я думал… если я сделаю это, может быть, президент скажет мне «Это не так»… Так что… Я такой идиот.
– Ты не идиот, ты просто ранен.
Рюдзи повторил позу Китамуры и вцепился в ограду, болезненно ощутив холод и шершавость камня голой рукой. Как я мог не заметить! Рюдзи ещё сильнее сжал руку. Сейчас он глубоко раскаивался, что считал причины такого поведения Китамуры смешными.