Проблема была в том, что времени совсем не осталось.
– Одинокая Леди сказала, что ты должен подать заявку до четырёх.
На часах было три сорок. Оставалось двадцать минут.
– Что ты собираешься делать? Ты на самом деле хочешь…
Рюдзи не хотел вмешиваться в решение Китамуры. Хоть он и сказал это, он…
– Пошли домой, Такасу.
– Что?!
Короткий ответ заставил Рюдзи онеметь.
– Ты и я, такие ненужные, пойдём домой вместе.
Неверное истолкование. Китамура не колебался, он уже принял решение отказаться от выборов.
– До-домой… Правильно ли так? Все верят, что ты будешь участвовать. Ты серьёзно?
– Я передумал. Поразмыслил над этим и в конце концов решил не участвовать.
– У-у тебя есть ещё двадцать минут, чтобы снова передумать!
– Нет, я уже принял решение, и не надо склонять меня изменить его. Давай, собирайся. Я подожду тебя.
– Китамура…
Рюдзи нечего было сказать, раз Китамура уже принял решение. Он сделал это, и не о чем больше говорить. Рюдзи собрал свою сумку под нетерпеливым взглядом Китамуры, вспомнив, что Тайга утром опять утащила его шарф. Они открыли дверь, собираясь выйти в коридор. Рюдзи снова начал беспокоиться за Китамуру. Всё ли с ним в порядке на самом деле? Достаточно ли этого?
Он знал, что его беспокойство никак не изменит ситуацию, потому что ему никогда не понять этого решения. Хорошо оно или плохо, это личный выбор Китамуры. С другой стороны, Китамура был…
– Давненько мы с тобой не ходили домой вместе. Я всё время в совете или софтбольном клубе… С первого класса, да?
Слишком небрежно.
– Да, пожалуй… И верно…
– Пойдём куда-нибудь отметим это, а? Ами и остальные в кофейне у станции, так что туда мы не сунемся… Как насчёт Судоба? Кафе-кондитерская звучит слишком по-девчоночьи, так что меня это не прельщает.
Глядя на Китамуру, идущего перед ним, Рюдзи, задерживавший до того дыхание, наконец снова начал дышать. Сдаюсь.
Да, Рюдзи хотел видеть Китамуру во главе школьного совета, думал, что тот будет чувствовать себя на этом месте как рыба в воде, бурля энергией, словно адский тренер. Он подходит лучше всех! Он точно станет великим президентом! Но Китамура решил иначе. Рюдзи не мог предвидеть последствия этого выбора, что ждёт Китамуру в будущем. И раз он не может это предвидеть… он решил идти вместе с ним и посмотреть на это будущее вместе, оставаясь лучшим другом Китамуры.
Да!Рюдзи пробежался, догоняя Китамуру, и они пошли плечом к плечу.
– Отлично, парням надо ходить в Судобакс. Я возьму чёрный кофе и хотдог со специями.
– Хороший выбор. Как могут настоящие мужчины после школы есть пирожные?
– Точно, нельзя к кофе добавлять пирожные!
– А я и не добавляю! Выпьем чёрного кофе, глазея на босса среднего возраста!
– Судо-сан?! Хочу спортивную секцию!
– Я тоже!
Рюдзи и Китамура в странной манере подняли руки и вышли из класса. Пока они шли по коридору, болтая обо всём, Рюдзи думал…
Всё предопределено.
Это утверждение не оспаривается. Это просто объективная истина.
Всё предопределено судьбой. Неважно, как ты разочарован или как желаешь чего-то, человек может двигаться вперёд только по тому пути, который видят его глаза. Каждый выбор, каждое решение – это путь к «концу». И когда «конец» достигнут, надо принять новое решение. Так что «конец» становится «промежуточной точкой». Каждая цель впереди – это наше собственное решение, так что мы можем лишь двигаться вперёд.
Вот почему люди колеблются. Оценивая все варианты, они могут потерять надежду и попытаться убежать, но это не оправдание. Неважно, насколько опасен жизненный путь, неважно, если человек попал в скверную ситуацию, всё, что происходит в жизни – это результат его собственного выбора, дорога, выбранная им самим. Даже если путь труден и нельзя изменить прошлый выбор, нельзя сваливать вину на других. Неважно, насколько человек зол или расстроен, он один идёт по этому пути и некому его заменить.
– Ох… Давно уже я не видел такого красивого заката.
– М-м…
И затем ты веришь.
В конце пути, выбранного Китамурой, несомненно будет «супер Китамура». Китамура выбрал единственный путь для себя, и это решение не может быть правильным или ошибочным. Коридор, по которому они шли, был окрашен оранжевым цветом заходящего солнца. Китамура сощурился, взглянув в окно. Остановился, наверно, решив полюбоваться прекрасным закатом.
– Верно… Я действительно удивлён, что мы не ходили домой вместе уже почти год. И всё потому, что я каждый день был занят в школьном совете.
– Помню, мы начали разговаривать, потому что сидели рядом в автобусе во время школьной экскурсии, в мае. А вскоре после этого ты попал в школьный совет.
– Верно, это так ностальгично… До мая мы даже не разговаривали друг с другом, потому что ты всегда жалко защищался от остальных.
– Конечно, я должен был защищаться! Я слышал, как они на вступительной церемонии обсуждали, какой я хулиган! Да и ты держался подальше от меня из-за этих слухов, разве нет?
– Нет, ты меня не понял. Меня действительно не волновали одноклассники, потому что моё внимание привлекло кое-что другое, сразу, как только я поступил в эту школу… О, разве я тебе об этом не рассказывал?! И я думал, что никогда больше не заговорю об этом…
Под оранжевыми лучами заходящего солнца Китамура неожиданно повернулся к доске объявлений.
На ней висел зловеще раскрашенный плакат предвыборной кампании Тайги. Китамура аккуратно вытащил одну из кнопок, держащих плакат, и извлёк скрывающийся под ним листок бумаги. На этом листке мужским почерком было написано: «Ученикам бегать по коридорам запрещено. Школьный совет». Китамура приколол плакат обратно, а листок – рядом с ним.
Рюдзи следил за действиями Китамуры, ожидая, пока тот продолжит.
– Когда я поступил сюда, я был полон энтузиазма, потому что надеялся, что здесь будет совсем не так, как в средней школе. Там мне было весьма невесело, и я хотел счастливо зажить в новом мире.
– О…
– Если говорить о счастливой жизни в средней школе, надо завести себе девушку, верно? Тогда я услышал, что в соседнем классе есть очень привлекательная девушка, по слухам, из очень богатой семьи, пришедшая к нам из знаменитой частной средней школы. Это разожгло мой интерес, я пришёл посмотреть на неё… и влюбился с первого взгляда. Как можно быть такой привлекательной?… Моя жизнь расцвела бы, если бы я только смог заполучить в подружки такую красавицу. Но я видел, что множество парней, признававшихся ей в своих чувствах, возвращались в слезах, либо оскорбленные словесно, либо запуганные физически, растеряв все следы мужской гордости. Ты уже понял, о ком я?
– Да… Продолжай.
Рюдзи не стал говорить Китамуре, что догадался, едва взглянув на его отблёскивающие очки.
– Я был очень взволнован, потому что не знал, какой ответ получу от этой красавицы, но я действительно хотел это узнать. И в один прекрасный день я пришёл к Айсаке… Ой! Проговорился. Ладно, ерунда. Да, я пришёл в класс к Айсаке, вызвал её на лестницу и там, убедившись, что рядом никого нет, сказал ей «Ты такая милая!». Но Айсака закричала «Ты отвратителен!» и продемонстрировала восхитительной силы удар с левой, остановив руку в сантиметре от моего носа. Я даже почувствовал порыв ветра… Я впервые встретил такую девушку, так что я действительно был возбуждён. Я тут же снова встал и, вот так протянув руку, признался «Это великолепно! Я люблю твою прямоту!». Но Айсака решила, что я хочу напасть на неё и решительно заорала «Извращенец! Отправляйся в ад!». На этот раз удар последовал с правой, и она уже не останавливала руку, отменно врезав по моей левой почке. Конечно, стоять после этого я уже не мог и рухнул на пол, слыша удаляющиеся шаги Айсаки.
– Глупо было так поступать… и ты правда был жалок…
– Да, я был крайне глуп и очень жалок, и она возненавидела меня. Ох, моя цветущая школьная жизнь помахала мне ручкой… И когда я был донельзя расстроен, из тени на лестнице кое-кто появился. СумирэКано. «Я всё видела! Первогодка, тебе отказали, так? Не беспокойся, твоя школьная жизнь только начинается! Вступай в школьный совет! Бесконечная скучная административная работа, которую нужно делать каждый день! Будучи постоянно занят, ты снова оживёшь!» В реальность я вернулся уже в комнате школьного совета. На самом деле это был излюбленный наш трюк, потому что нам всегда не хватало рук на административную текучку. Так что мы, члены школьного совета, затаскивали скучающих первогодок и впрягали их в работу с нами. Одним из таких первогодок оказался я.