Небрежно произнесла она в микрофон.
Сумирэ отвела взгляд от Китамуры, демонстративно пожала плечами, улыбнулась и сказала…
– Что думаете? Интересный парень этот вице-президент школьного совета Юсаку Китамура, верно? С таким интересным парнем во главе совета и вся школа станет интереснее. Так что голосуйте заинтересного парня!
Её блестящая речь была встречена бурными аплодисментами, и признание Китамуры утонуло в волне шума и смеха. «Я проголосую за него!» «И я, и я!» Китамура, у которого и так не было соперников, неожиданно резко набрал голоса.
– Ох…
Китамура схватился за голову и демонстративно поднял глаза к небу. Его признание перед всей школой было ловко превращено в предвыборную речь для набора голосов. И, похоже, его отвергли. Перед лицом такого ответа Китамура уныло склонился над микрофоном и опустил голову, словно заканчивая репетицию.
Безответные чувства Китамуры были стёрты в порошок.
Ничего не осталось.
Китамура попытался изменить реальность, но безуспешно.
Плечи понурившего голову человека на сцене задрожали, пощеками покатились слёзы. Рюдзи не был единственным, кто это заметил… наверное.
Харута, в волнении оставшийся рядом со сценой, обнял Китамуру за плечи и помог ему сойти вниз. Ното, тоже ждавший у ступенек, ведущих на сцену, помог прикрыть лицо Китамуры от окружающих. Китамура по-прежнему не поднимал голову. Тайга всё так же не шевелилась.
– Голосование будет проводиться специальными бюллетенями, которые… – Рюдзи отмахнулся от инструкций, думая о том, что он должен сделать.
Что можно сделать для друга, который был так расстроен под теми же звёздами? Рюдзи стиснул зубы и представил себе ночное небо.
* * *
– Кано-сэмпай!
Коридор и лестницы были заполнены учениками, возвращающимися в классы. Но Рюдзи всё равно упорно преследовал некую девушку, выбравшись на уровень, на котором дотоле не бывал – в коридор третьих классов.
Услышав голос Рюдзи, почти вошедшая в класс Сумирэ обернулась. Увидев Рюдзи, она приветственно подняла руку.
– Что такое?! Кано, ещё одно признание?!
– Заткнись и марш в класс, я скоро вернусь.
Со своей обычной улыбкой Сумирэ отбилась от поддразниваний одноклассников и направилась к Рюдзи. Она остановила Рюдзи, уже собиравшегося заговорить, и сказала…
– Здесь слишком шумно, иди сюда.
Рюдзи пошёл за ней на лестницу, ведущую на крышу. Хотя шум из коридора был слышен и здесь, но разговаривать можно было намного спокойнее.
– Ну? Такасу, что ты хотел сказать?
– Почему вы не дали ему прямого ответа?
Рюдзи безрассудно взглянул на Сумирэ, но та спокойно стояла, слушая Рюдзи с царственной небрежностью. Даже взгляд Рюдзи не произвёл ожидаемого эффекта. Но Рюдзи всё равно продолжал смотреть ей в лицо.
– Почему вы хотите уйти от ответа? Разве вы вчера не сказали Китамуре, что надо двигаться вперёд? Разве не сэмпай сказала это? Почему вы говорите такие правильные и благородные слова, а сами пытаетесь увернуться, словно вас они не касаются?
Никто не заставит людей полюбить друг друга. Если она на самом деле не любит его, тут ничем не поможешь.Но дело не в этом. Рюдзи не мог простить ей, как ловко она ускользнула от ответа парню, признавшемуся ей в любви перед всей школой. Как она ушла от волнений, наблюдая со стороны, как тот падает.
Подталкивать Китамуру сильнее, чем кто-либо другой, говорить ему идти вперёд, придавать мужества, в котором он так нуждался. Разве не Сумирэ поступала так?
– Я всего лишь посоветовала ему идти на выборы, а не признаваться. Разве ты не слышал?
– Сказав это… Вы намереваетесь уходить от ответа и дальше?…
– А что плохого в том, чтобы уходить? Непосредственных и откровенных людей все любят, это факт. Но если человек видит только один путь вперёд, его не назовёшь иначе, чем неуклюжим. Китамуре нужно научиться быть немного ловчее. Тебе тоже.
– Быть ловчее, говорите?… Вроде вас?!
Рюдзи крепко стиснул зубы, но Сумирэ лишь улыбнулась…
– Да. Вроде меня. Ловким, умелым и умеющим уйти, когда того требует ситуация. Верно, твоя цель – научиться этому… В этом и разница.
Сумирэ шутливо показала на свою голову, на её прекрасном лице появилась небрежная улыбка. Рюдзи не мог ни ответить ей, ни даже опровергнуть её. Не потому, что в словах Сумирэ была правда, а потому, что у Рюдзи не было времени спокойно обдумать ответ. Он не хочет уступать. Но ничего не может сделать перед лицом холодной и расчётливой улыбки Сумирэ.
Не все похожи на тебя!
Разве ты не хотела получить всё?
Посмотри на небо, проглоти набегающие слёзы, двигайся вперёд изо всех сил, пусть даже в этом мире не меняются только звёзды. Человек, который собирается вскоре войти в ракету, дарованную ей небесами, и взмыть в космос, вряд ли поймёт боль и отчаяние простых людей.
Но Рюдзи не мог сказать это. Всё, что случилось с Рюдзи и его друзьями, Тайгой и Китамурой, всё, что случилось с ними, застряло в его глотке. Если бы только он мог набраться смелости и сил выплюнуть это. Рюдзи не хотел признавать своё полное поражение, но сейчас он, словно зверь в клетке, мог лишь бессильно щёлкать клыками в воздухе.
Глядя на Рюдзи, Сумирэ смягчилась…
– Рюдзи Такасу, ты такой хороший друг. Мне хотелось бы узнать тебя получше, но, к сожалению, совсем нет времени. Оставайся лучшим другом Китамуры и не допускай, чтобы его использовали такие ловкие змеюки, как я… Вот всё, что я хотела сказать.
Вот и всё.
Сумирэ спокойно бросила взгляд, намекающий на её осведомлённость, и развернулась, уходя, игнорируя взгляд Рюдзи. Рюдзи даже не заметил, как он моментально остался в одиночестве, изумлённо глядя на удаляющуюся фигуру.
Нет…
Непроизвольно, не зная, что сказать, Рюдзи пошёл догонять Сумирэ. Как можно было вот так попрощаться? Я не позволю тебе сбежать в дымовой завесе красивых слов!Рюдзи подумал, что Сумирэ, делавшая всё в соответствии со своим планом, теперь отказалась от него и уходит, чтобы создать новую историю, в центре которой будет Сумирэ в новом мире. Что тогда случится с чувствами рядовых обитателей старого мира? Она думает, что если не смотрит на него, если забыла его, она сможет разорвать все связи с ним?
Я не позволю ей сделать это!
– …!
В живот Рюдзи, сконцентрировавшегося на погоне за фигурой, вошедшей в класс, воткнулось что-то тёплое. Посмотрев вниз, он обнаружил светлые волосы с завитками. Девушка, уткнувшаяся в него, толкала его в противоположном направлении.
– Тай… Тайга!…
Шажок за шажком она вытолкнула Рюдзи на лестницу и пихнула к стене. Затем Тайга подняла голову и пришпилила его к стене обеими руками, стоя на широко расставленных ногах. Рюдзи хотел освободиться от необычно сильной хватки, но получил по рукам. Они молча стояли в такой позе.
– Тайга! Почему ты останавливаешь меня?! Я делаю это ради Китамуры…
– Китамура-кун плачет. Иди и оставайся с ним. Рюдзи, я прошу тебя, иди к нему.
– Тай…
Тайга подняла голову. Рюдзи думал, что она плачет из-за того, что рухнуло её долгое обожание Китамуры. Тайга, слышавшая признание, должна была плакать, верно?
– Я не могу сделать это, я не могу быть рядом с ним.
Но в глазах Тайги, упёршихся в Рюдзи, не было ни намёка на влагу, никакой дрожащей серебристой линии. Пара всё понимающих глаз не мигая смотрела на Рюдзи.
– С тобой действительно всё хорошо? После того, что случилось?
– Я в порядке, не беспокойся.
На слегка пересохших губах Тайги появилась лёгкая улыбка. Затем она сняла с шеи шарф Рюдзи и, встав на цыпочки, вернула его на правильное место, совсем как прошлой ночью. Два оборота вокруг шеи, уродливый узел под подбородком и приглаживание.
– Я в норме… Иди к Китамуре-куну, быстрее. Беги и не оглядывайся.
– А ты? Ты сама что будешь делать?
– Со мной всё хорошо, я скоро буду. Иди же, прошу тебя.
Ледяные руки Тайги неожиданно схватили Рюдзи и повернули его, словно она возмещала тот танец у вечернего костра на школьном фестивале, которого так и не было.