– Э, Рюдзи? Ты не будешь работать с нами? Нам надо звёзды делать, мно-о-о-о-ого.
Стоящий позади Китамура, выше её на голову, пригнулся и что-то сказал Тайге с улыбкой на лице. Наверно, что Такасу будет помогать Ами. То ли потому, что в этой суете у неё не было времени краснеть и смущаться, то ли у неё уже выработался некоторый иммунитет, но Тайга на удивление спокойно кивнула, лишь блеснув глазами – А, понимаю.
Китамура небрежно забрал ножницы у растяпы Тайги и шутливо вручил ей здоровую пачку бумажных заготовок для звёзд. Тайга, похоже, едва не уронила их, но когда казалось, что уже всё, с трудом выровнялась и улыбнулась. Так, улыбаясь друг к другу, Тайга с Китамурой удалились в глубину кладовки.
Должно быть вознаграждение.
Прежде, чем он успел собраться с мыслями, в голове всплыли отзвуки мыслей предыдущих. Он сразу забыл, что он собирался сказать. Он даже забыл, о чём он думал.
Должно быть вознаграждение. Это так.
Усилия Тайги должны быть вознаграждены.
– Бог мой, а они неплохо ладят, Юсаку и Тигра-тян. Они смотрятся как замечательная пара.
– …Заткнись и работай. Хотя бы отвяжи всё до этого места.
Недовольная Ами показала язык. В отличие от Ното, лицо Ами даже с высунутым языком оставалось привлекательным. Но Рюдзи проигнорировал её, уселся рядом, взял новый шнурок и начал быстро подвязывать к нему колокольчики. Ами бесцеремонно ткнула его в спину скрещёнными коленями.
– …Эй, эй, а почему бы нам не пропустить это? Никто и не заметит.
– Нет… Чёрт побери, «Ами-тян» и толики усердия не показывает. А я думал, что ты собираешься рвать задницу, чтобы вечеринка вышла зажигательной.
– Я собираюсь рвать задницу? Хочу сделать вечеринку зажигательной? Просто смотри, Ами-тян покажет тебе, как она великолепна… Но сегодня я выдохлась, воздух ужасен, холодно и воняет потом, клуб атлетики носится туда-сюда с жутким шумом, софтболистки из ранних тягают штанги и орут. Ах да, они же ушли сразу перед тем, как вы, ребята, появились, да?
– Работай, я сказал.
Ах-ха, хохотнула Ами, посмотрела, что все остальные углубились в работу, и повернула свои большие глаза к Рюдзи.
– Ой, как нехорошо. Ты мог бы встретиться кое с кем, если бы пришёл пораньше. Ой!
Положив колокольчик на ладонь, Рюдзи щёлкнул его, попав Ами по носу. Прищурил один глаз, демонстрируя, что ничего не слышит, и повернулся спиной к Ами, прикрывающей нос.
– Какой кошмар. Невероятно. И что вы, ребята, делаете, а? Неуместные мужские вспышки злости та-а-а-акие странные. Не надо выплёскивать на меня своё раздражение только потому, что ты отдаляешься от Минори-тян. Это не я виновата.
– Не. Кто ж это такое сказал?
– …О-ох, отвратительный характер, отвратительная поза.
– Потому что ты своим делом не занимаешься.
– Ладно, ладно, займусь. Вот смотри, делаю, делаю… Да, я не могу понять, почему Такасу-кун в дурном настроении. Ты ничего не сделал, просто не на одной волне с девушкой, которая тебе нравится. И я чувствую, что Тигра-тян собирается стать счастливой, и бедный Такасу-кун останется в одиночестве – Ой-ой-ой-ой!
Он заткнул её тремя щелчками по лбу. Он заткнул её, и в его голове словно сгорела лампочка.
– Это всё ты, разве нет? Это ты! Ты распускаешь эти странные слухи!
– Ха-а-а? Не понимаю, о чём ты говоришь!
Не поддаваясь обаянию прекрасного лица перед собой, он приблизился к ней и сказал как можно тише…
– Я про то… что Тайга… л-любит Китамуру!… Похоже, все пытаются их свести! Ты…
– ОТКУДА, Ё-МОЁ, МНЕ ЗНАТЬ?!
Получив щелчок пальцем по лбу, нет, скорее удар прямо в лоб, Рюдзи заткнулся под натиском наконец-то вернувшегося женского насилия. Да, если вспомнить, Тайга уже неделю как от него отказалась. Помахивая отбитой рукой, Ами фыркнула.
– Брось, с чего мне так поступать! Конечно же, я знала про Тигра и Юсаку, но я их не сводила. Я никогда не поливала их дерьмом, и госпожа «Я люблю Маруо» Мая нервничала. Но я согласна с остальными, что они смотрятся замечательной парой. Хе, когда люди держатся близко друг к другу, в конце концов, они начинают встречаться, правда. Ну и что ты теперь будешь делать? Тебя это беспокоит?
– Хорошо. Если это так. Я просто… чувствую… что есть что-то неправильное в том, что все суют свой нос в чужие отношения. Вот и всё.
– Правда-а?…
Ами присмотрелась к бормочущему Рюдзи, её глаза снова непристойно заблестели.
– Ага. Значит, ты чувствуешь себя как отец, выдающий дочь замуж?
– Не понимаю, о чём ты. У меня никогда не было дочери и никогда не было отца.
– Женщину, которая всегда была для тебя настоящим сокровищем – которую берёг от падения, от обиды, от плача, от ран, от болезней, от смерти – уводит чужой мужчина. Человек, который возможно и не будет беречь сокровище, как берёг его ты. Человек, который может не суметь защитить её, вытаскивает её из твоего гнезда, когда ты уже вырастил её, когда она стала такой красивой… Отец не получает вознаграждения. Даже если он не хочет, даже если он не вознаграждён, он должен уйти. Знаешь, почему? Потому что отец состарится и умрёт первым. У него нет иного выбора, кроме как доверить свою дочь здоровому человеку, который будет жить дольше, чем он, потому что он инстинктивно боится, что после его смерти дочь останется в этом мире одна.
Что такое, думал он.
Настоящий отец Тайги не был таким человеком. Нелепый эгоистичный ублюдок, без колебаний вышвырнувший свою неподготовленную дочь. И Рюдзи не был отцом Тайги. Он никак не мог завести дочь такого возраста в свои семнадцать лет. Кроме того, есть немало женщин, которые ушли от отцов, не замужем и могут жить сами по себе. Вроде Юри-тян из семью Койгакубо или Ясуко-тян из семьи Такасу. Они были не брошенными дочерями, неспособными сопротивляться, а взрослыми с достаточной силой и знаниями, чтобы жить в этом мире. И это не единственная проблема.
– Что? Это же натуральная дискриминация. И ты тоже «дочь». Над собой смеёшься.
– Я так не думаю. Умная Ами-тян просто облекла в слова то, что думает Такасу-кун.
– Я так не думаю. Заткни фонтан.
Он отмёл то, что с усмешкой говорила Ами, и попытался сосредоточиться на шнурке и колокольчиках. Постарался аккуратно провести шнурок в ушко колокольчика, но не вышло. Скривился. Это не так просто.
– Но это тебя беспокоит, так ведь? Видеть вместе Юсаку и Тайгу. По лицу видно. Вот почему ты в таком плохом настроении. Хоть ты и не её отец, хоть не умрёшь от старости раньше неё, сокровище Такасу-куна, настоящее сокровище – женщина, про которую ты решил «никому не прикасаться». Мысленно ты уже женат, и вы втроём словно играете в семью, зная свои роли – папа, мама и дочка.
– …Хватит уже!
– Эй. Что ты собираешься делать?
Это не были ни сарказм, ни злоба. Она спокойно смотрела на него. Её холодноватые тёмно-коричневые глаза глядели на него, словно видя насквозь. Ами пыталась высмотреть, что таится в глубине души Рюдзи, и от такой прямоты он даже не мог двинуться.
– Я вот о чём. Если Тайга и Юсаку будут вместе, что будет делать Такасу-кун? Тебя это не волнует? Если ты будешь вместе с Минори, тебе уже не важно, что случится с ней?
Он моргнул. Облизнул пересохшие губы, даже забыв дышать под взглядом Ами, и наконец вспомнил. У него не было ответа на вопросы Ами. Но когда он попытался отвернуться, его схватили за подбородок, словно девушку, которую хотят поцеловать. Его держали с поразительной силой, принуждая к прямому ответу. На него смотрели пугающе большие глаза, снова задавая вопросы.
– Ты считаешь, что это хорошо? Эй, почему ты начал играть в отца? Когда это случилось? Это с самого начала так?
– Говорю тебе, я не помню, чтобы играл роль.
Даже отведя глаза, даже сумев отбросить руку, ухватившую его за подбородок, он не мог убежать от голоса Ами.