Верно – ничего и никогда не сгладится.
Это как когда они вместе несли сумку Тайги, разговаривали через окно, вместе хлопотали на кухне Тайги, вместе катались сегодня на лыжах, и каждый раз они улыбались друг другу, всё то же самое.
Думая, что их отношения сгладились, что им было хорошо вместе, надеясь, что всё сможет продолжиться, Рюдзи просто обманывал себя. Подавляя свои мысли, чтобы соответствовать действиям Минори, борясь и надеясь, что она тоже может измениться. Но это равновесие было разрушено другими, как и когда они вместе катались на лыжах.
– Ум-м… мы должны что-то придумать. Это наша последняя поездка, и она скоро закончится… Чёрт, неужели всё вот так и закончится?
Минори вздохнула, медленно сунула руку в карман, достала что-то и зацепила мешающуюся чёлку…
– Где ты это взяла?
– А? Эту заколку? Тайга дала. Она сказала, что это сокровище и что я должна беречь её как зеницу ока. Красиво, правда? Ой, я не про себя, я про заколку.
Минори весело улыбнулась. От её головы разливалось оранжевое сияние. Это была та самая заколка, что выбрал Рюдзи. Значит, когда в тот день Рюдзи отдал её Харуте, Тайга отобрала её, когда пришла Одинокая Леди… Она осталась у Тайги.
– Ха-ха…
Рюдзи хмыкнул, закрыл лицо рукой и подумал…
Всё кончено.
Теперь я всё понял. Когда он увидел, как Минори надевает заколку, символизирующую его долгие чаяния, он понял, что шестерёнка окончательно сломалась.
Силой пытаться собрать то, что собрать невозможно – конечно, всё сломается.
Минори сказала, что хочет, чтобы всё оставалось так же и не менялось. Что надеется, что все останутся такими, как были, и всегда будут такими оставаться.
Для этого, для того, чтобы соответствовать желаниям Минори, Рюдзи должен скрыть, откуда эта заколка взялась, должен утаить это. Он должен подавить себя, свои собственные чувства.
Он должен соответствовать миру Минори, в котором ничего не произошло, улыбаться, словно говоря «Я в порядке, хоть и был отвергнут», врать, что он уже забыл это, и держать то же выражение лица, что и Минори.
Но я больше не могу.
Потому что мои чувства будут жить, пока я жив. Если я попытаюсь их задавить, пойдёт кровь.
Если вспомнить всё, что было, всё это было намеренно сделано Минори, чтобы показать, что «всё в порядке». Когда мы прикасались друг к другу, улыбались друг другу, всё это было продумано. Даже сейчас, когда она смотрит на меня. Всё.
Всё, что заставляло думать «ничего», «это не страшно» – всё дело рук Минори. Теперь Рюдзи мог думать только так.
– А-ха-ха… так… так вот что это.
– Что такое, Такасу-кун? Почему ты ничего не говоришь? Что происходит?
– Ничего! Это уже не важно.
Рюдзи широко открыл глаза под рукой, закрывающей лицо.
Я уже сломан, уже ранен, и я больше не выдержу обмана.
От желания Минори «всё как всегда» у Рюдзи каждый день болело сердце. Рюдзи отлично понимал, что если он не приспособится, он не сможет поддерживать ситуацию «всё как всегда». Несмотря на всё это, она решила отказать мне в Сочельник, и продолжала настаивать, что «всё как всегда».
Я высокомерная и нечестная – Рюдзи наконец понял, что имела в виду Минори, говоря это.
Это означало «Если ты хочешь любить меня, ты должен принять моё высокомерие и нечестность, должен выполнять мои приказы, подавить себя и принять всё».
Но почему?
Почему бы ей просто не прийти и не сказать мне «Я тебя ненавижу и не хочу встречаться с тобой»?
Ох… это всё результат высокомерия и нечестности, да? Не хватает смелости ранить других, что ли? Но от того, что она сделала, лишь ещё больнее.
– Такасу-кун… Такасу-кун! Что не так? Что-то серьёзное? Извини, это из-за того, что я сказала?
– Нет, я в порядке, ничего. – Рюдзи поднял голову и улыбнулся, вставая с дивана и разрывая дистанцию между собой и Минори. – Ты куда? – Он ничего не ответил, повернулся и вышел.
Все ещё в ресторане, да? Улыбка не покидала лицо Рюдзи, пока он быстро шёл по коридору к шумному ресторану, к своему столику.
– У меня нелады с желудком, так что я пойду в комнату. Где ключи…
– Такасу…
Он заметил, что Китамура с застывшими выражением смотрит на него, он знал, что Ното и Харута тоже смотрят на него молча.
Но он ничего не сказал, забрал ключи и вышел из ресторана.
* * *
Раньше Рюдзи верил, что самый печальный вечер в его жизни – это вечер Сочельника. Но он никогда не думал, что этот рекорд так скоро будет побит.
Вернувшись в одиночестве в пыльную и тёмную комнату в японском стиле, он взял сложенный в углу футон и развернул его, даже не отряхнув уголки перед тем, как бросить на него подушку и одеяло. Даже не приняв ванны, он заполз в футон прямо в обычной одежде. Хотя бы на час… пусть даже на полчаса, но оставьте меня одного. Рюдзи надеялся, что никто не войдёт в комнату.
В Сочельник был хотя бы дом, куда можно вернуться, и постель, в которую можно было заползти. Потом он подхватил грипп, голова опустела, воспоминания стали размытыми, как сон. Наверно, надо что-то сделать с температурой.
Но сейчас перед ним была реальность, бесспорная реальность, разыгравшаяся прямо перед его глазами и запечатлевшаяся в его памяти.
Минори Кусиэда никогда не примет мои чувства. Она уже приняла решение, и это реальность, которую не переделаешь. Она хочет покончить с моей безответной любовью, сделав вид «ничего не произошло». Она не останавливала свою шестерёнку, да и не пыталась это сделать. Я не знаю, почему она приняла это решение, и не знаю, почему она так поступила. Как бы то ни было, она никогда не примет мои чувства, она даже не признает, что они вообще существуют. Когда она сказала, что привидений не существует и что эти НЛО – наверно, лишь моё воображение, это означало, что вся моя любовь к ней была ошибкой. Вот и всё.
Вот и всё.
Но почему?
Почему?
Вцепившись в подушку, Рюдзи выгнулся, крепко зажмурившись и прикусив губу, он молился, Пожалуйста, пусть никто не войдёт. Но в этот момент скользящая дверь открылась. КРАК!
– Такасу, что такое? Что-то случилось?
– Спишь? Мы беспокоимся за тебя.
– У тебя действительно проблемы с желудком? Только не говори мне, что ты втайне прихватил с собой еды?
Небеса безжалостно отвергли его просьбу. Шаги троих беспощадно приближались к футону.
Вы меня разыгрываете… Извини, но это реальность.
Рюдзи был благодарен своим друзьям, но сейчас ему хотелось, чтобы они оставили его одного. Он притворился, что не слышит их, и спрятался под одеялом, делая вид, что спит. – Эй, эй… – Палец Харуты нацелился прямо ему в задницу. Если бы у меня действительно был понос и я бы заснул, не страшно ли тыкать меня туда?– Хм-м? Он и в самом деле спит! – Не в силах разобраться в ситуации, Харута начал дёргать за одеяло. Рюдзи ухватил одеяло за край и сопротивлялся.
– …!
– Хе! Ты действительно спишь?
Слишком сильное сопротивление лишь вызовет новые подозрения… Рюдзи позволилХаруте стянуть с него одеяло. Он чувствовал приближающееся грубое дыхание идиота и обхватил себя, держа глаза закрытыми.
Это должно ясно показать вам, ребята, что мне нездоровится и надо остаться одному. Рюдзи надеялся, что они учуют ауру «оставьте меня одного», которую он излучает.
– Он действительно спит… Ничего не попишешь! Оставим его!
Да, именно так. Извини, Харута, извините, ребята. Но лишь Рюдзи облегчённо вздохнул, как Ното закричал кое-что шокирующее…