– Но там же дон Алонсо. – ужаснулась Лаура.
– Ну и что? Там ты будешь сеньорой Видаль де Васкес. Тебе будет необязательно встречаться с ним. Можно уехать и на Кубу, там здорово.
– Лучше было бы понравиться королю и никуда не уезжать. Вот он бы дал нам свое согласие. Мы бы поженились. И все были бы счастливы.
– Так и будет, моя девочка. – Марко обнял и нежно поцеловал свою любимую. Лаура счастливо вздохнула и наклонилась над цветком розы, вдыхая ее аромат.
Сзади послышалось легкое покашливание. Марко и Лаура обернулись. На садовой дорожке стояла горничная.
– Сеньорита Лаура, донья Каталина приказала переодеть вас. Через два часа вам надо будет ехать во дворец.
– Хорошо, Тина, иду. – Лаура, по привычке, поднялась на цыпочки и чмокнула Марко в щеку. Он улыбнулся.
Лаура ушла вслед за горничной, а Марко ходил по саду еще около часа. На сердце его было совсем не так спокойно, как он показывал любимой. Дон Хосе не стал скрывать от сына принципиальности короля в вопросах происхождения и чистоты крови. Король мог согласиться на брак брата и сестры, но никогда не соглашался на заключение союза между людьми из разных сословий. Сегодня должно было решиться будущее влюбленных. Душу Марко грело то, что и отец и мать были на его стороне. А донья Каталина шепнула ему, что сама поговорит с королевой, как мать с матерью. На это Марко рассчитывал больше всего.
В назначенный час, перед крыльцом остановилась золоченая карета, на дверцах которой сиял герб маркиза де Васкеса. Шестерка белоснежных лошадей была украшена бархатными попонами с золотыми кисточками, гривы расчесаны и заплетены в косички. Восемь лакеев, одетых в праздничные ливреи, сопровождали экипаж. Впереди и позади кареты на рыжих жеребцах восседало по шесть охранников, вооруженных пиками. Дон Хосе и Марко, в расшитых золотыми позументами шелковых костюмах, камзолах, усыпанных драгоценными камнями, одновременно вскочили на вороных коней и заняли места с двух сторон от кареты. Донья Каталина, Кончита и Лаура показались в дверях. Полгорода сбежалось посмотреть на это представление. Наряды сеньор являли собой настоящие произведения искусства. Донья Каталина и Кончита были одеты в тяжелые платья из шелка и бархата, расшитые настоящим золотом и жемчугом. И только Лаура надела легкое пышное платье из натурального шифона, украшенное тонкой золотой вышивкой, каждый отдельный вышитый цветок сверкал бриллиантовыми искрами серединки и жемчужными лепестками. За одно такое платье можно было бы купить целый город вместе со всеми жителями. Прическу, собранную на французский манер, украшал золотой гребень, придерживающий тонкое кружево мантильи. При появлении этой красавицы раздался дружный возглас восхищения, зеваки еще долго потом рассказывали всем и каждому о сказочной красавице на ступенях дома маркиза де Васкеса.
– Донья Каталина, а не слишком ли ярко я оделась? – после столь бурной реакции горожан, спросила Лаура.
– Все в порядке, девочка. Сейчас ты увидишь такой дворец, что твой наряд сразу станет очень уместным и совсем не таким ярким, как тебе кажется, – с улыбкой проговорила донья Каталина.
Всю дорогу она рассказывала Лауре историю дворца Алькасар, уникального творения человеческих рук. "Построенный маврами в эпоху мавританского владычества Испанией еще в 1364 году, он до сих пор не имеет себе равных нигде в мире". Лаура ожидала увидеть все, что угодно, но, то, что открылось ее глазам, напоминало ожившую сказку из "Тысячи и одной ночи". Невозможно было себе представить, что люди, своими руками могут строить такую красоту. Алькасар возник неожиданно, будто по желанию всесильного джина. Изящные арки, высокие колонны, кирпичная кладка, напоминающая скорее тонкое невесомое кружево, нежели тяжелый камень, опоясывали двухэтажное строение по всему периметру. Резное дерево балюстрады, вычурные перила, потрясающая тончайшая роспись, мозаичная плитка, позолота, куда ни кинь взгляд. Изразцы, глазурь, мозаика, скульптуры, все это украшало стены, многочисленные бассейны и фонтаны. Клумбы с редкими цветами и аккуратно подстриженные апельсиновые деревца. Лаура шла вслед за доньей Каталиной и не могла налюбоваться на это великолепие. Внутри дворец продолжал восхищать и удивлять своих гостей шедеврами: коврами, картинами, гобеленами, дорогой мебелью, привезенной из всех концов света, люстрами, усыпанными хрустальными и золотыми подвесками. Лаура боялась показаться простушкой, попавшей с улицы на бал. Стараясь не вертеть головой и максимально скрывать свои эмоции, она, тем не менее, постоянно восхищенно вздыхала, видя особенно прекрасные вещи. Донья Каталина загадочно улыбалась. Кончита шла по всему этому великолепию не поднимая глаз. Казалось, что ни сам дворец, ни его внутреннее убранство не задевают чувств сеньоры. Последние несколько дней так вымотали душу и без того несчастной женщины, что чужое богатство не могло произвести на нее никакого впечатления. В этот момент, она со страхом ожидала решения всемогущих людей, никогда ранее в жизни не столкнувшихся с такими испытаниями, что уже выпали на долю двух детей, но решающих все и за всех в этой стране. Кончита не верила в справедливость и сострадание. Ничего хорошего от этого приема она не ждала. Но в ее душе еще сохранились искорки чистой любви к дочери и благодарности к Марко. Сопереживать она еще могла и поэтому шла, и тихо молилась.