Кукурузо наклонился над приёмником. Засопел. Я и сам нос туда сунул. Кукурузо отпихнул меня локтем:
— Не дыши туда. Запотеет и испортится.
Игорь улыбнулся:
— Да ничего. От этого он не испортится.
Долго Кукурузо крутил ручки-колёсики, и мы молча, затаив дыхание, слушали голоса далёких стран.
— Да-а-а… Ценная штука, — сказал, — сказал наконец Кукурузо и добавил: — Ну, по физике у тебя, конечно, пятерка.
— Пятерка, — просто и без хвастовства ответил Игорь.
— А двойки ты хватал когда-нибудь? — с надеждой спросил Кукурузо. — Хоть по поведению, хоть по пению? Или круглый отличник.
— Отличник, — словно извиняясь, сказал Игорь. — Все наши юннаты — отличники. Такое условие.
Кукурузо тихо вздохнул.
В это время из кустов выглянула Валька. Видно девочки уже закончили чистить рыбу. Я видел её, а Игорь, который сидел к ней спиной, нет. Валька тихонько подкралась к нему, и не успел я даже рот раскрыть, как она одним движением столкнула его с пенька. Игорь ничего не подозревал и, конечно, кувырком полетел на землю.
— Даме всегда надо уступать место, — сказала Валька, садясь на пенёк.
Игорь, вставая и отряхиваясь, только улыбнулся в ответ.
Мы с Кукурузо удивленно переглянулись.
Хорошенькое дело! Толкового мальчишку — физкультурника, смастерившего такой приёмник, длинноногая страшила толкает так, будто он не мальчишка, а какая-то мебель.
Если бы, например, мне сделала такое, скажем, Гребенючка, я бы ей так дал.
Да что это с Кукурузо?
— А ну дай мне? — нахально говорит Валька и протягивает руку к приёмнику, который держит Кукурузо. И Кукурузо, теленок, спокойненько отдаёт приёмник. Тьфу, дурак! Что — её приёмник что ли? Что это она распоряжается!
Иш, какая умная!
Однако все эти возгласы, естественно беззвучно раздаются только во мне самом. Я молчу. Это же не мой приёмник, и не у меня его отбирают.
Валька начала настраивать приёмник, по-птичьи наклонив голову набок и смотря в небо. Нашла какую-то тягучую мелодию и вдруг радостно воскликнула:
— О! О!
Мы озадаченно взглянули на неё — что такое? Мечтательно смотря на плёс и внимательно слушая музыку, она тихо сказала:
— «Лебединое озеро»… Адажио…
Я поморщился. Тьфу, задавака! Такое говорит, ч то и в толк не возьмешь.
А Кукурузо напустив на себя серьезность и, нахмурив брови, говорит:
— Нет, — говорит, — это озеро скорее не Лебединое, а Утиное, потому что лебеди у нас не водятся. Зато уток — как ряски.
Валька вдруг как захохочет:
— Ой, держите меня! Ой, не могу! Вот чудак! Я же не про это озеро, а про музыку. «Лебединое озеро», — балет композитора Чайковского. Как раз это сейчас передают.
Лицо Кукурузо словно ошпарили. Вся кровь, какая только была в его организме, бросилась в лицо.
— Можно подумать, что я не знаю, — сердито буркнул он. — Прекрасно знаю этот знаменитый балет. А про наше озеро я просто так сказал. Для интереса… Для смеха.
Я отвернулся. Не могу я смотреть в глаза человеку, который врёт. А Кукурузо врал сейчас бессовестно. Ничего он не знал, никакого «Лебединого озера». Потому что слух у него препоганый. Петь он мог только со мной. Подтягивать.
Я досадовал на Вальку из-за того что она заставила моего друга так врать. И вообще, что она пристала к нам?
И вдруг, как бы подслушав мои мысли, Валька резким движением выключила приёмник и сказала:
— Вы на меня сердитесь, мальчики, да? Что я пришла к вам и пристаю, да?.. Но сейчас уйду. Вы не сердитесь. Просто мне хотелось познакомиться с вами.
И так она это как-то просто сказала, что мне даже стало неловко. И ни я, ни Кукурузо не решили, что ответить.
Валька поднялась, сунула Кукурузо в руки приёмник и побежала к костру.
— Чудачка какая-то… правда? — пожав плечами, смущено произнес Кукурузо.
— Она классная, — неожиданно покраснев, сказал Игорь. — У нас с ней все дружат. А почему ты не включаешь приёмник? Ты включай, не стесняйся. Я недавно поменял батарейку.
Я внимательно посмотрел на него и понял, что он нарочно меняет тему разговора, что больше о Вальке говорить не стоит. Я хорошо его понял. Мне тоже было бы неприятно, если бы кто-нибудь говорил о Гребенючке.
Я не знаю, сколько мы еще просидели на берегу у пенька, но вскоре от костра послышался голос вожатого:
— Игорь, мальчики, скорее сюда! Уха готова!
— Пошли! — сказал Игорь.
Я как выпил утром стакан молока, то больше и крошки во рту не держал — был теперь голодный, как арестант, и это предложение мне очень понравилось. Думаю, что Кукурузо есть хотел не меньше меня, потому что из-за всех ночных переживаний, наверно, совсем не завтракал.