Ринга забежала вперед и загородила киммерийцу дорогу.
– Я вздорная и капризная девица, – заявила она, придавая голосу визгливые нотки. – У меня куча невыполнимых желаний, вдобавок я хочу луну с неба. Устраивает? – и уже серьезнее добавила: – И еще у меня нехорошее предчувствие. Пожалуйста, давай попробуем, это же не преступление, мы не собираемся ничего красть и никого убивать! Только посмотрим и уйдем!
– В Заморе порой одно то, что ты еще жив – преступление, – проворчал Конан, добавив про себя: «А в последнее время я начинаю верить в предчувствия, особенно в плохие.» – Ну хорошо, хорошо! Так и знал, что от тебя не дождешься ничего, кроме неприятностей! Ты ведь даже не знаешь, куда надо идти!
– Спросим у кого-нибудь, – легкомысленно отозвалась Ринга, донельзя довольная тем, что добилась своего, и огляделась по сторонам в поисках подходящего прохожего. – Вон у него хотя бы.
Северянин поглядел, куда указывает девица, и удрученно вздохнул – она безошибочно определила наиболее подходящую на роль осведомителя личность.
Старый нищий – неизменная принадлежность любого города как на Западе, так и на Востоке – расположился на углу вливающейся в пустынную площадь улицы. Рядом с ним лежала тощая собака с наполовину вылезшей клочковатой шерстью. Пес поднял голову, посмотрел на подходящих людей, лениво зевнул и снова задремал. Его хозяин вообще не подавал признаков жизни, даже когда в глиняной чашке для подаяний звякнула медная монетка.
– Мы ищем человека по имени Райнак, – мрачно сказал Конан, выругав себя за то, что уступил просьбам рабирийки. – Где он живет?
Нищий приоткрыл узкие глазки, став похожим на любопытную черепаху (если только черепахи бывают любопытными), внимательно осмотрел с ног до головы спрашивающих и ехидным скрипучим голосом ответил:
– Сходи к Нергалу, ему лучше знать, чем мне.
– Ах ты, вонючая дрянь… – киммериец нацелился было как следует пнуть старикашку, но вмешалась Ринга.
– Нам нужен дом, где жил этот человек, – очень проникновенным голоском сказала она. – Куда нам идти?
– А ты поумнее, чем твой дружок, – хихикнул попрошайка. – Второй перекресток, а там сами увидите.
– Благодарю, – серьезно кивнула Ринга и добавила, обращаясь к северянину: – Вот мы и знаем. Я тебя очень прошу – не надо его бить. Он ответил на заданный тобой вопрос. Пошли, поищем дом.
Старая беззубая шавка подняла голову и насмешливо гавкнула вслед удаляющейся паре.
Нужный дом они отыскали без труда – он выделялся среди остальных, словно павлин в стае уток. В обширном дворе, обнесенном высоким каменным забором, слонялись пять или шесть громил, безуспешно пытавшихся придать туповатым от природы физиономиям выражение подобающей моменту скорби.
– Без шума мы здесь не войдем, – справедливо заметил Конан.
– Обойдем сзади, – отозвалась девушка. – Кстати, как думаешь, в каком помещении могут держать покойника до начала всех церемоний?
– Где-то в холодном месте, а то по такой жаре он у них моментально развалится на части.
– В погребе? – предположила Ринга.
– Скорее, на леднике. Кстати, им надо поторапливаться с похоронами.
Сзади к дому примыкал обширный сад, не выглядевший таким запущенным, как принадлежавший бывшему владельцу Ринги. Сад отделяла от улицы бронзовая решетка высотой в рост человека, перелезть через нее не составило особого труда.
Прячась за отцветающими розовыми кустами, двое незваных гостей пробежали по усыпанным мелким песком дорожкам мимо погруженного в свое занятие садовника. Тропинки, прихотливо петлявшие в зелени сада, заканчивались у беспорядочно разбросанных пристроек, обступивших заднюю часть здания.
Ринга, встав на цыпочки, заглянула в первое подвернувшееся окно и разочарованно развела руками:
– Кухня. И никого нету.
– Пошли дальше, – отозвался киммериец. – Думала, все тебе так сразу? Может, они тело в доме держат. Тогда нам не повезло.
Несколько следующих окон тоже ничего не дали, оказавшись комнатами прислуги, забитой мешками кладовкой и небольшой библиотекой. Расстроенная безрезультатными поисками девушка, похоже, уже была согласна пойти на попятный, однако за очередным окном открылось кое-что непонятное и любопытное.
Из довольно обширной комнаты вынесли все вещи, оставив только массивный стол посредине. На столе, накрытый большим отрезом белой шелковой ткани, покоился длинный сверток, в котором угадывалось человеческое тело.
– Вот твой покойничек, – прошипел северянин. – Ну что, не передумала?