Ей стоило больших усилий взять себя в руки. Она улыбнулась, подошла к нему и положила руки ему на плечи.
— Что мы будем теперь делать, Уоррен? — спросила она, заглянув ему в глаза. — Я устала.
Он освободился из ее объятий.
— Не знаю, что ты собираешься делать, любимая, — сказал он спокойно. — Но сейчас тебе придется уехать.
Несколько мгновений она смотрела на него с яростью, но тут же, взяв себя в руки, улыбнулась. Она прошла к двери, подняла свою туфлю и медленно вернулась к нему.
— Дорогой, — сказала она елейным голосом, — желал ли ты страстно когда-либо то, что было тебе недоступно?
Его лицо отразило удивление.
— Нет, — ответил он, глядя, как она прошла в другую комнату. — А почему ты вдруг спросила?
Она обернулась к нему. На нее падал свет из комнаты. Легким движением плеч она сбросила вечернее платье.
— Так посмотри хорошенько, дорогой, потому что когда-нибудь ты жутко будешь хотеть меня и ничего не получишь.
Джонни смотрел в окно поезда, за которым проплывали поля. Он удобно устроился на сиденье и услышал стук в дверь купе. Он поднял глаза, решив, что это Рок принес газеты, его руки заняты, и он не может открыть дверь. Встав, Джонни открыл дверь купе.
— Можно войти, Джонни? — спросил жалобный голос.
Некоторое время он стоял, не в силах опомниться.
— Далси! Что ты здесь делаешь?
Она вошла в купе и закрыла за собой дверь.
— Я хотела быть с тобой, Джонни, — сказала она, задыхаясь и глядя на него.
Удивление уступило место счастью, он протянул ей руку. Далси взяла ее.
— Но как же твои планы? — спросил он ее удивленно.
Она обняла его и прижалась.
— Вчера вечером, когда ты поцеловал меня, я внезапно поняла, чего я хочу. Я больше не хочу быть актрисой. Единственное, что я хочу, — быть с тобой.
— Но… — пробормотал Джонни.
— Никаких «но», — мягко возразила она. — Я свободная белая женщина, мне двадцать четыре года, и я знаю, чего я хочу. — Она крепко поцеловала его.
Он держал ее в объятиях, ее губы говорили ему, что все, что она сказала, было правдой. В его ушах звучали ее слова: «Я знаю, чего я хочу». Единственное, что его беспокоило, — он не знал, насколько эти слова отвечали действительности.
Звук льющейся воды разбудил его. Несколько мгновений он прислушивался, затем повернулся на спину. Обычно он спал на животе. Открыв глаза, он увидел, что дверь ванной открыта и оттуда доносится звук льющейся воды.
Приподнявшись, он протянул руку к часам, лежащим рядом с кроватью. Было почти шесть утра. Взяв костыли, лежавшие рядом с кроватью, он поднялся. Пружины кровати скрипнули.
Из душа донесся голос Далси:
— Дорогой, ты уже встал?
Он улыбнулся про себя. Если он раньше еще не совсем отошел ото сна, то, услышав ее голос, окончательно проснулся. Внезапно он почувствовал себя ожившим, ожившим каждой клеточкой тела. Так он уже не чувствовал себя много лет.
— Да! — крикнул он в ответ.
— Там для тебя записка на столе, — прокричала она. — Я нашла ее утром под дверью.
Он подошел к туалетному столику и взял записку. Это был квадратный белый конверт с гербом отеля в левом углу, знакомым почерком Рокко было написано его имя. Он вскрыл конверт.
«Дорогой Джонни! — было написано там. — Я заказал машину для тебя на семь пятнадцать, как ты хотел. А сам сел на поезд в пять десять, отправляющийся в Нью-Йорк. Во время медового месяца третий лишний. Желаю тебе счастья». И подпись. «Рокко».
В задумчивости постукивая конвертом по туалетному столику, он подумал, что Рокко вчера вел себя довольно странно. Они поженились на маленькой станции, как только пересекли границу штата. Сошли с поезда в Пасадене в десять тридцать и направились прямо в отель. Он попросил Рокко заказать машину на семь пятнадцать, Рокко посмотрел на него и, смеясь, заметил:
— Неужели ты думаешь, что встанешь так рано?
Он улыбнулся в ответ.
— Конечно, — сказал он. — Я обещал Питеру прийти к нему домой на завтрак.
Они неловко пожали друг другу руки и пожелали спокойной ночи. Джонни направился к своей комнате и постучал в дверь.
— Входи, — тихо раздался голос Далси.
Он вошел в комнату. Она уже была в постели, на ней был легкий пеньюар. Комната освещалась лишь стоящим на прикроватной тумбочке ночником. Далси разглядывала его.
Он ободряюще улыбнулся ей.
— Нервничаешь? — спросил он.
— Немножко, — ответила она, кивнув головой. — Ведь я еще никогда не была замужем.
Он засмеялся, услышав ее шутку, и сел рядом с ней на кровать, протянув к ней руки. Она повернула к нему лицо, и он поцеловал ее. Джонни посмотрел на Далси, ее глаза были закрыты, и он нежно поцеловал их.