Светящийся циферблат часов на приборной доске машины Дорис показывал десять. Из радиоприемника лилась музыка. Ночь была теплой, в темно-синем небе мерцали звезды.
Дорис повернула машину к дому. С тех пор, как мы покинули ресторан, она не сказала ни слова. Остановив машину, Дорис вытащила ключ зажигания. Мы закурили и сидели, молча слушая музыку.
Затем мы заговорили одновременно. Это получилось забавно, и мы расхохотались. И неловкость, которую испытывали мы оба с тех пор, как увидели Далси в ресторане, казалось, исчезла.
— Что ты хотела сказать? — спросил я, все еще улыбаясь.
Она серьезно посмотрела на меня.
— Ничего.
— Нет, ты что-то хотела сказать, — настаивал я. — Ну? Давай!
Она затянулась. Горящий кончик сигареты осветил тени у нее под глазами.
— Когда-то ты ее очень сильно любил.
Я смотрел прямо перед собой. Любил ли я? Я и сам себя об этом спрашивал. Любил ли я Далси по-настоящему? Знал ли я ее по-настоящему? Я сомневался в этом. Но она была такой актрисой! И я любил ее такой, какой она хотела передо мной предстать. Но с годами я поумнел. Если я скажу Дорис, что не любил Далси или не знаю, любил ли, она не поверит мне, поэтому я прямо сказал:
— Я любил ее когда-то.
Она молчала. Я наблюдал, как она курит, и ждал продолжения разговора. И не ошибся.
— Джонни, — очень тихо сказала Дорис, — какая она была? Я имею в виду, какая она была в действительности? Я слышала про нее столько всякого…
«Какой она была на самом деле?» — подумал я. Теперь, прокручивая в памяти прошлое, я понял, что так и не сумел толком разобраться в ее характере.
Я пожал плечами.
— Ты слышала, что рассказывали про нее?
Она кивнула.
— Ну?
— Все это правда, — сказал я.
Она снова замолчала. Ее сигарета догорела, и она выбросила ее в окно. Мы увидели, как та рассыпалась веером искорок. Дорис шевельнулась, ее рука была в моей ладони. Я заглянул ей в глаза и улыбнулся.
Она говорила совсем тихо.
— Тебе, должно быть, было очень больно.
Да, больно. Но не настолько, как мне казалось тогда. Я вспомнил, что почувствовал той ночью, когда обнаружил Уоррена Крейга в ее постели. Я закрыл глаза. Мне не хотелось вспоминать это, но в ушах до сих пор стоял ее крик. Слова, которые я никогда не ожидал услышать от этой женщины. Затем пронзительная тишина, после того, как я ее ударил. Я помнил, как она, обнаженная, лежала на полу, глядя на меня с выражением триумфа в глазах. На ее губах была холодная улыбка. И тогда она сказала: «Чего еще можно ожидать от калеки?»
Я посмотрел на Дорис. Ее глаза излучали тепло.
— Нет, — медленно произнес я, — не думаю, что мне действительно было больно. Настоящая боль пришла позже. Гораздо позже. Когда я осознал, кого я потерял из-за нее на долгие годы.
Она не сводила с меня взгляд.
— О ком ты говоришь?
Я посмотрел ей в глаза.
— О тебе, — мягко сказал я. — Да, мне действительно было больно. Я понял, что годы ушли и я не смогу вернуть их назад. И к тому же я уже боялся что-либо предпринимать.
Она долго испытующе смотрела на меня, затем повернулась и, положив голову мне на плечо, перевела взгляд в небо. Мы сидели, не говоря ни слова.
После длинной паузы Дорис заговорила. Ее голос был спокойным и теплым.
— Я тоже боялась, — сказала она.
Я улыбнулся.
— Боялась чего?
Она подняла голову с моего плеча и доверчиво заглянула мне в глаза.
— Боялась, что ты никогда не забудешь ее, боялась, что ты никогда не вернешься, я боялась, что ты даже сейчас о ней думаешь.
Я поцеловал ее.
— Тебе не понять, чего я боялась. — Ее голос был едва слышен. — Я была не уверена в человеке, которого люблю.
Я снова поцеловал ее. Ее губы были мягкими и податливыми.
— Больше тебе нечего бояться, милашка.
Дорис ласково улыбнулась мне. Я чувствовал на своей щеке ее дыхание.
— Сейчас я это знаю. — Она счастливо вздохнула.
В ночной тишине раздавалось стрекотание цикад. Мимо то и дело пролетали светлячки. Внизу лежала долина, полная огней. Город жил своей жизнью. А с неба на нас смотрели звезды.
Внезапно Дорис выпрямилась и посмотрела на меня.
— Что происходит на студии, Джонни? — спросила она. — Что-нибудь не так?
Прежде чем ответить, я закурил.
— Ничего страшного, — сказал я.
Она посмотрела на меня скептически. Она слишком хорошо знала этот город, чтобы мне поверить.
— Мне-то не рассказывай этого, Джонни, — спокойно возразила она. — Я ведь тоже читаю газеты. Я читала вчера статью в «Репортере». Все это правда?