Внезапно на глаза Джонни навернулись слезы. Он повернулся и быстро вышел на улицу. Что там сказал его адвокат? «Теперь вы снова свободный человек». Джонни покачал головой. Сможет ли он когда-нибудь быть свободным? Он не знал этого. В его душе возникло странное чувство.
Остановившись возле киоска, он купил газету. Лениво открыл ее и глянул на заголовки. Аршинными буквами на первой странице было написано:
ВТОРОЙ РАЗ ЗА МЕСЯЦ СТРЕМИТЕЛЬНОЕ ПАДЕНИЕ АКЦИЙ!
ПОТЕРЯНЫ МИЛЛИОНЫ.
УОЛЛ-СТРИТ В ПАНИКЕ.
Нью-Йорк, 29 октября, Ассошиэйтед Пресс.
Нечто невообразимое творилось сегодня на нью-йоркской фондовой бирже. Телеграфный аппарат не успевал печатать на ленте последние биржевые новости. Обычно сдержанные бизнесмены с криками пробирались через взбудораженную толпу, и их единственным желанием было — продавать, продавать, продавать! Продавать, пока их состояния не обратились в прах, пока акции не упали еще ниже. Такого еще не бывало за всю историю биржи.
ИТОГИ 1938 ГОДА
СУББОТА
Я проснулся со страшной головной болью. В голове будто стучал отбойный молоток. Когда я сел в кровати, меня закачало. Я пытался успокоить боль, прижав руки к вискам, но куда там! Ничего не помогало.
Неожиданно началась тошнота, а на языке появилась горечь. Постепенно тошнота прошла, и я понял, что самое страшное уже позади. Я встал.
— Кристофер! — заорал я.
Черт возьми, куда же он подевался?! Вечно его нет в нужный момент!
— Кристофер! — еще раз крикнул я.
Дверь открылась, и он вошел, неся на подносе завтрак. Подойдя к постели, он поставил передо мной поднос.
— Да, мистер Джонни? — сказал он, поднимая с тарелки крышку.
От запаха пищи меня едва не стошнило, внутри все перевернулось.
— Черт возьми, что с тобой сегодня?! — заорал я на него. — Убери это все и принеси мне аспирин.
Кристофер быстро накрыл завтрак крышкой и взял в руки поднос. У самой двери я остановил его.
— Газеты уносить не обязательно, — сказал я.
Он вернулся, и я взял с подноса газеты. Лицо Кристофера было обиженным, но мне было все равно. На первой странице «Репортера» было напечатано:
ФАРБЕР И РОТ
В СОВЕТЕ ДИРЕКТОРОВ «МАГНУМА».
Я отложил газету и прислонился к спинке кровати. Значит, это был не сон. Иначе как же мой сон мог попасть на первую полосу голливудского «Репортера»?
Я принялся медленно читать. Все было именно так, как рассказывал Боб. Вчера вечером на заседании директоров они выбрали Рота вице-президентом, ответственным за отдел производства, а Фарбер был выбран директором со специальными полномочиями.
Черт их побери! В ярости я скомкал газету и бросил ее к двери. В этот момент Кристофер входил в комнату.
— Как они могли так со мной поступить! — вслух сказал я.
Черное лицо Кристофера выразило удивление.
— Что вы сказали, мистер Джонни? — переспросил он, быстро подходя к кровати с аспирином в руке.
— Ничего, — отрезал я, беря аспирин и запивая его водой. Несколько минут я сидел неподвижно, понемногу приходя в себя.
— Какой костюм вы хотите сегодня надеть, мистер Джонни? — Кристофер смотрел на меня укоризненно.
Мне стало стыдно, что я наорал на него.
— Любой костюм, Крис, — ответил я. — Выбери сам. — Я посмотрел, как он идет к шкафу и открывает его. — Прости, что я накричал на тебя, Крис, — извинился я.
Он повернулся ко мне, и его лицо расплылось в улыбке.
— Ничего, все нормально, мистер Джонни, — сказал он ласково. — Я знаю, что вы не нарочно, ведь у вас сейчас столько проблем!
Я улыбнулся ему, и он со счастливым выражением лица снова повернулся к шкафу. Закрыв глаза, я прислонился к спинке кровати. Головная боль проходила, мысли становились яснее и четче.
Теперь была очередь за мной. Сначала Борден, потом Питер, теперь я. Одного за другим нас выталкивали за дверь. Но как же их остановить?! Я сжал руки в кулаки. Что ж, до меня пока еще не добрались и не доберутся. По крайней мере, просто так я им не дамся. Я разжал руки. Я вспомнил, как все это началось.
Это было в тридцать первом году. Питер как раз уехал в Нью-Йорк, куда наведывался раз в полгода, а я сидел в своей конторе и беседовал с ребятами. В комнате было жутко накурено.
Мы теряли деньги. Впрочем, не только мы, но и другие кинокомпании.
Мы еще не успели разобраться с немыми фильмами на сумму в девять миллионов долларов. Наши новые фильмы были не лучше и не хуже, чем у других компаний. Техника звукозаписи была примитивной.