Но вскоре дела должны были пойти в гору, — мы выпустили один фильм, который должен был принести нам кучу денег. Фильм был про войну, про немецких солдат. У нас и еще были планы, по крайней мере у Питера. Я надеялся на лучшее, но в глубине души сомневался.
Сейчас мне приходилось помалкивать насчет того, что касалось производства. Когда мы перешли на звуковое кино, я настоял, чтобы мы использовали звук, записанный на диск, а не на пленку. Питер нехотя согласился, но только после того, как я напомнил, что это благодаря мне мы перешли на звуковое кино.
Теперь нам обходилось в миллион долларов перейти с дисков на звуковую дорожку на пленке.
Питер не стал поднимать шум, он даже ничего мне не сказал, хотя было ясно, что ему хотелось, чтобы я держался подальше от производства фильмов.
Сначала я ужасно обиделся, но потом успокоился. Скоро дела пойдут на поправку, и Питер все забудет. Не помню, о чем мы разговаривали, когда раздался звонок селектора, стоящего на моем столе. В комнате сразу же воцарилась тишина, и я нажал на клавишу.
— Да, Питер? — сказал я в микрофон.
— Джонни, немедленно зайди ко мне, — раздался голос Питера.
— Да, Питер.
— И, Джонни, — добавил он, прежде чем отключиться, — скажи этим бездельникам, которые собрались в твоем кабинете, чтобы шли работать.
Связь прервалась.
Я встал, все вокруг засмеялись.
— Слышали, ребята? — сказал я, улыбаясь. — Ну-ка, быстро по рабочим местам!
Они стали выходить из моего кабинета. Ребята были хорошие, многие из них работали с нами еще с довоенных времен. Когда все вышли, я подошел к двери, которая соединяла мой кабинет с кабинетом Питера.
Питер сидел за своим огромным письменным столом. У него была какая-то особенная слабость к огромным столам, хотя сам он был невысокого роста. Но этот стол был прямо-таки громадный, за ним Питер казался карликом. Он посмотрел на меня серьезно.
— Джонни, — начал он, — я хочу, чтобы мы одолжили Биллу Бордену полтора миллиона долларов.
— Полтора миллиона?! — поразился я. Это были все деньги, лежащие у нас про запас, на случай, если дела пойдут уж совсем плохо. Для нашего бизнеса это была очень небольшая сумма.
Питер неторопливо кивнул головой.
— Да, полтора миллиона долларов. Ты слышал меня.
— Но, Питер, — запротестовал я, — ведь это все имеющиеся у нас деньги! А если дела пойдут неважно?
За моей спиной кто-то тихонько кашлянул. Я обернулся. Там сидел Билл Борден. Он совсем вжался в кресло, поэтому я его не заметил, когда вошел. Я с удивлением отметил, что его лицо было осунувшимся и серым. Волосы были совершенно седыми. Я подошел к нему и протянул руку.
— Билл! — сказал я смущенно. — Я не заметил тебя.
Он поднялся с кресла и пожал мне руку.
— Привет, Джонни, — сказал он.
Я не узнал его голоса, настолько он изменился. Он звучал неуверенно.
— Извини, я не хотел тебя обидеть, Билл, — сказал я спокойно.
Он слабо улыбнулся.
— Я понимаю, Джонни. Если бы я был на твоем месте, то чувствовал бы себя так же.
Некоторое время я смотрел на него, потом повернулся к Питеру.
— Может быть, я бы и не выглядел таким дураком, если бы мне рассказали, в чем дело.
— Понимаешь… — начал Питер. Но Борден перебил его.
— Я все сам расскажу, Питер, — сказал он, предупреждающе подняв руку. — К тому же, ведь это мои проблемы.
Питер кивнул, и я повернулся к Бордену.
Он неторопливо опустился в кресло и несколько секунд смотрел на меня. Затем начал говорить. В его голосе звучала горечь, и я понял, что ему стыдно.
— Возможно, это тебе покажется забавным, — медленно сказал он, — что Вилли Борден пришел к тебе одолжить несколько долларов. Этот Вилли Борден, который является президентом самой большой кинокомпании в мире, не может пойти ни в один из банков и получить деньги. Но это так. Вы — моя последняя надежда.
Он наклонился вперед, а я с изумлением наблюдал за ним. Он открывался перед нами. Было видно, что сила духа уже покинула его.
— До того, как началась паника на бирже в двадцать девятом году, я был на вершине мира. Когда я купил ваши кинотеатры, сбылись мои мечты. Ни у кого не было больше моего кинотеатров в кинобизнесе. Мои доходы превышали доходы любой другой компании. Все шло как по маслу. Уж слишком хорошо все было. — Он горько рассмеялся. — Я забыл, что в большом бизнесе ты можешь потерять большие деньги. Именно так и случилось. Я потерял почти все деньги. Через год после того, как акции на бирже начали падать, наши кинотеатры стоили ровно половину того, что я заплатил за них. Даже те, что мы купили у вас. Вы даже не представляете, как вам повезло, что вы продали их именно в то время.