Сидя в кресле-качалке, Джо наблюдал, как Джонни завязывает галстук. Завязав его, Джонни поглядел в зеркало и сорвал его с шеи, протянув руку к вешалке за другим галстуком.
— Проклятие, — пробурчал он, — никогда не могу сразу правильно выбрать галстук.
Джо улыбнулся. С того утра, когда он описывал Джонни риск, на который тот толкает Питера, они больше не возвращались к этой теме. Он спокойно занимался работой, надеясь, что все будет идти своим чередом. Но дела шли не слишком гладко. Любое препятствие выбивало его из колеи, и он с трудом подавлял свой пессимизм.
— На свидание? — спросил он Джонни.
Джонни кивнул, продолжая возиться с галстуком.
— Я ее знаю? — спросил Джо.
Наконец галстук был завязан, и Джонни повернулся.
— Не думаю, — ответил он. — Это секретарша Сэма Шарпа.
Джо присвистнул.
— Поосторожней, — улыбнулся он. — Я видел эту блондиночку, она из тех, кто хочет выскочить замуж.
Джонни рассмеялся.
— Чепуха! Это чудная девушка.
Джо покачал головой с напускной грустью.
— Такое уже случалось: идешь на свидание с дамой в надежде развлечься, а возвращаешься уже в кандалах.
— Это не относится к Джейн, — возразил Джонни. — Она знает, что я не из тех людей, которые стремятся создать семью.
— Она, может, и знает, но никогда в это не поверит. — Джо продолжал улыбаться. Потом его лицо стало серьезным. — Завтра вы с Питером собираетесь нанести визит в Объединение?
Джонни кивнул. Стоял конец мая, и все уже было готово для съемок. Сценарий закончен, актеры подобраны, оставалось лишь найти подходящую студию — их студия была маловата.
Они говорили на эту тему со многими владельцами компаний, но все студии были заняты. В конце концов они решили попытать счастья в Объединении; не поможет ли оно им? У Объединения было несколько больших студий, подходящих для съемок «Бандита», и, по сведениям Джонни, одна из них как раз свободна летом. Они договорились, что скажут, будто снимают сериал, это будет убедительным предлогом для их просьбы.
— А если нам откажут? — спросил Джо.
— Не могут, — доверительно ответил Джонни. — Хватит каркать.
— Ладно, ладно, — сказал Джо. — Уж и спросить нельзя.
Возница натянул вожжи, и копыта лошади перестали цокать по асфальту; повернувшись, кучер спросил:
— Куда теперь, сэр?
— Еще разок вокруг парка, — ответил Джонни и, повернувшись, взглянул на Джейн. — Ты не против? — спросил он у нее. — Еще не устала?
В лунном свете ее лицо казалось бледным. Хотя ночь была теплой, Джейн набросила на плечи шаль.
— Я не устала, — отозвалась она.
Кучер натянул вожжи, и Джонни откинулся на сиденье. Он посмотрел на небо, усеянное мерцающими звездами, и закинул руки за голову.
— Когда картина будет окончена, Дженни, — сказал он, — перед нами откроется широкая дорога. Тогда нас уже никто не остановит.
Он почувствовал, как она шевельнулась рядом с ним.
— Джонни, — сказала она.
— Да, Джейн? — Он продолжал смотреть на звезды.
— Это единственное, о чем ты думаешь? Я имею в виду конец съемок.
Он с удивлением посмотрел на нее.
— О чем ты?
Она, не мигая, глядела на него. Ее широко раскрытые глаза мерцали в лунном свете. Голос был тихим.
— Кроме кино существуют и другие вещи.
Он потянулся с улыбкой.
— Для меня — нет.
Она отвернулась и стала смотреть в сторону.
— Некоторые и кино занимаются, и для другого находят время.
Одной рукой он обнял ее, а другой повернул ее лицо к себе. Посмотрев так секунду, он поцеловал ее. Она пылко обняла его, но вскоре ее объятия ослабли.
— Ты это имела в виду, Джейн? — мягко спросил он.
Некоторое время она молчала, затем тихо ответила.
— Лучше бы ты не делал этого, Джонни.
На лице Джонни было написано удивление.
— Но почему же, крошка? — спросил он. — Ведь ты это имела в виду?
Она снова не мигая смотрела на него.
— Это, да не совсем. Одно дело — поцелуи, а другое, что за ними стоит. Я жалею, что разрешила поцеловать себя, потому что вижу, за этим ничего нет. У тебя внутри, Джонни, вместо души одно кино.
Объединение занимало все двенадцать этажей огромного здания на Двадцать Третьей улице. Руководство располагалось на седьмом этаже, куда и поднялись на лифте Питер с Джонни. Навстречу им вышла молодая девушка.
— Кого бы вы хотели увидеть? — спросила она.
— Мистера Сигала, — ответил Джонни. — Мы — мистер Эйдж и мистер Кесслер — хотели бы с ним поговорить. Он назначил нам встречу.