Нэва бросилась к Колу и уткнулась головой ему в грудь.
- Нет! Нет! - В ее голосе слышались приглушенные рыдания. - Не хочу, чтобы ты так думал, Кол! Не позволю!
- Тогда что же?
Она подняла глаза.
- Деньги, Кол. Сегодня вечером я заработала немного денег. Может быть, и недостаточно, но если мы поговорим с этим человеком и узнаем...
- Деньги? О чем ты говоришь?
- Семь с половиной тысяч долларов, это самая высокая цена, которую они платят. Мне так сказали в Агентстве. Подвернулся действительно удачный случай, Кол, я должна была воспользоваться им.
- Да в чем дело?!
-"П-3"! - выкрикнула Нэва.
- Что?!
- Я была в агентстве "П-3" во вторник. На сороковой улице. Сначала они меня не обнадежили, но сегодня утром мне позвонили. Я просила десять тысяч, но они не смогли найти покупателя...
- Какого покупателя? - Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. - Какого покупателя?
- Я продала знание стенографии.
Он отпустил ее, все поплыло у него перед глазами.
- Кол, ты должен понять. - Она заплакала, но он не стал утешать ее. - Я знаю, что ты думаешь об этом деле, но иногда бывает нужно... Это совсем не опасно, честное слово, нисколько! Я только... теперь я не смогу работать как прежде. Вот и все, что случилось. Мне придется подыскать себе какую-нибудь другую работу.
- Нэва! - гримаса исказила его лицо.
- Это было важнее, Кол. Неужели ты не понимаешь? Нам теперь не придется иметь дела с этим Уэри. Мы можем идти прямо к доктору. Мы можем сами ему заплатить.
На глазах у Кола впервые после того, как он стал калекой, выступили слезы.
Шофер такси был услужлив. Он вышел из машины, подошел к задней дверце, подхватил своими сильными руками кресло-каталку. Нэва пыталась помочь, но он усмехнулся и попросил ее посторониться. С помощью Кола он сумел выкатить кресло на тротуар перед жилым домом на Пятой авеню.
Когда такси отъехало, Кол и Нэва осмотрели внушительный фасад здания. По-видимому, интерьер не уступал ему в великолепии.
- Итак? - сказала Нэва. - Берем быка за рога?
- Берем.
Он толкнул кресло к парадному. Они проследовали по плюшевому ковру к лифту и, войдя в него, нажали кнопку восемнадцатого этажа.
На звонок вышла пожилая женщина. Она была в черном платье с высоким воротником. Держалась строго, с достоинством, но веки у нее были красные от недавних слез.
Она провела их в комнату. Впечатление, которое на них произвел фасад дома, не обмануло их: квартира была действительно великолепной.
- Доктор Уикрайт скоро выйдет к вам, - сказала женщина в черном и удалилась.
Когда доктор вошел в комнату, они были поражены, увидев, как он стар. Седой, взлохмаченный, с глубокими морщинами на лице, он двигался при помощи костыля.
- Лучше бы вы не приходили, - сказал он.
Нэва смотрела на него во все глаза.
- Я вас не понимаю. Когда мы с вами разговаривали на прошлой неделе...
- Я обещал поговорить с вами, - ворчливо ответил Уикрайт старческим голосом. - Вот и все, что я обещал сделать. Я не думал, что вы привезете вашего мужа.
- Я надеялась, что вы посмотрите и обследуете его.
- Его болезнь мне хорошо известна. Мистер Уэри интересовался моим мнением. Я видел рентгеновские снимки и все другие показатели.
- Как же так? - удивился Кол. - Мы еще не договорились о цене...
- Цене? Разве я сказал что-нибудь о цене?
- Пожалуйста, поймите нас правильно, - поспешила вмешаться Нэва. - Мы знаем, что главное не в деньгах. Мы об этом заговорили потому, чтобы вы не подумали, будто мы ищем благотворительности...
Старик затряс головой и со стоном опустился на стул.
- Мне нездоровится, - сказал он. - Доктора тоже болеют...
- И вы не можете нам помочь? - вскричала Нэва. - Вы это хотите сказать? Не можете, потому что больны?
- Болен? Все это не так просто. Взгляните на меня. Я не просто болен, я стар. Мне почти семьдесят. Вот в чем дело, понимаете?
- Пошли, - сказал Кол.
- Нет! Доктор Уикрайт, скажите правду. Вы можете сделать операцию? - спросила Нэва.
- Когда-то мог, - ответил старик. - Я прекрасно с нею справился всего лишь пять месяцев назад. Но это была последняя операция.
- Пять месяцев? Тогда вы можете это сделать! Только один раз. Вы должны!
- Да не могу я! - Он поднялся, ноги у него дрожали. - Не могу! Никогда больше! С этим покончено.
В дверях из соседней комнаты появилась женщина, одетая в черное.
- Мэнфорд, - сказала она очень тихо.
- Э?
- Мэнфорд, - повторила она, с сожалением глядя на Нэву и Кола, - скажи им правду.
Нэва обернулась к ней.
- Какую правду? Что вы имеете в виду?
- Он не может сделать операцию, - холодно ответила она. Он больше не знает, как ее делать.
- Больше не знает?
- Скажи им, Мэнфорд, - с горечью воскликнула женщина. Скажи им, за что ты получил свои тридцать сребреников.
- Я имел право! - завопил старик. - Да, имел! Я теперь стар. Я заслужил отдых...
- Вы продали, - сказал Кол. - Я вас правильно понял, доктор?
- Да! И не стыжусь этого. Я продал свои знания.
- Кто их купил?
- Человек по имени Уэри, - сказала женщина.
Когда все устроилось, в доме Донхью наступило облегчение. Было похоже, что бури, инфекционные заболевания остались позади, и теперь болезнь сломлена. Они спокойно говорили о завтрашнем дне. Им хотелось только одного - чтоб он поскорее наступил, чтоб с ним поскорее покончить.
Кол дописывал последнюю часть своей статьи по психосемантике, с головой уйдя в работу. Нэва полностью окунулась в изучение начальных глав учебника стенографии.
Утром в четверг, через две недели после их визита к доктору Уикрайту, приземистый черный лимузин с мяскпм рокотом подкатил к стоянке у их дома. Шофер в ливрее, по-военному быстрый и распорядительный, позвонил в дверь, помог Нэве усадить мужа-инвалида в машину.
Через полчаса они подъехали к лаборатории "П-3", Тил-Шерман на Верхней парк-авеню. Эмерсон Уэри был уже там, он непринужденно болтал с техническим персоналом, который должен был проводить трансформацию знаний "от мозга к мозгу".
Здесь он чувствовал себя как дома и ослабил контроль над собой. Но сопровождавший его седовласый уравновешенный человек был сосредоточен и насторожен.
- Это доктор Лоуренс Мозес, - Уэри указал на своего спутника. - Мой личный врач. Более того - телохранитель. Я без него и шагу ступить не могу.