То, что не знал Сергей, и о чем догадывался господин Джеймс Дюиссон, но предпочитал помалкивать, так это то, что нашел Амели Мэтт некоторым образом не случайно. Мэтт Колли был странным человеком. Не просто странный, как все компьютерщики в мире, нет, он был еще более странным. Впрочем, его странности не мешали его работе – и это было самым главным. Ему было тридцать лет. И большую часть своего сознательного времени он проводил за компьютером. В программы он верил больше, чем в Господа Бога. Будучи мальчиком из католической семьи очень скоро его единственной церковью стал экран монитора. И этому кибер-Богу Мэтт молился ежедневно.
Надо сказать, что в свои тридцать лет Мэтт был девственником. Почти под два метра ростом – высокий, вроде бы с правильными чертами лица, но что-то в нем отталкивало девиц еще на стадии знакомства. А стоило только Мэтту открыть рот и произнести несколько весьма остроумных (как он сам считал) фраз, как любая нормальная девушка тут же покидала помещение, а ненормальная стремилась обогатить словарный запас Мэтта какими-то красивыми оборотами из неформального лексикона. И "гугнявый мудак" из всего этого запаса было самым невинным выражением.
Надо сказать, что перед девушками Мэтт действительно сильно комплексовал. Его мама, женщина властная, сильная и жестокая всегда командовала своим мальчиком. И мальчик вырос совершенно затюханным и к половой жизни не приспособленный.
Эти свои недостатки Мэтт с лихвой компенсировал на экране монитора. Там все было ему подвластно. Слова компьютерных команд сливались в массивы, а массивы становились основой его Империи Всевозможности. Он ради потехи мог хакнуь какой-нибудь сайт, но делал это беззлобно, не так, чтобы сайт выпал в небытие на какое-то время, отнюдь. Но вот попользоваться секретной информацией Мэтт любил, и делал это частенько. И если бы не взял его под свое крыло мистер Дюиссон, не избежать старику Мэтту серьезных неприятностей с одной симпатичной конторкой, которая как раз таких умельцев разыскивала по всему свету. А разыскивали Мэтта после того, как он выпустил в свет маленького трояна – программку для воровства информации со случайно подвернувшегося компьютера. Запустил в свет эту программку Мэтт совершенно случайно, по глупости, он и написал ее за пять минут, на спор, который крепко подцепил его на одном из хакерских чатов. Так глупость, рожденная в результате онлайн общения, сделала Мэтта разыскиваемым персонажем. Но эта же самая глупость привела Мэтта на его рабочее место: в недра небольшой, но очень серьезной страховой компании. То, что компания занимается не только обычными видами страхования, Мэтт догадался уже через три дня пребывания на рабочем посту. Но приличная (очень приличная) зарплата и серьезная служба безопасности, которую возглавлял совершенно жесткий, способный на все тип, настраивали Мэтта на серьезный лад. Он понимал, что есть информация, с которой шутить не стоит. И вообще, лучше всего не знать про ее наличие.
Со своей работой Мэтт справлялся очень лихо и быстро. Скоро все программное обеспечение компании "Дюиссон агенси" стало образцовым (в своем роде), работало без сбоев, как часы. У Мэтта образовалось достаточно свободного времени, большую часть которого поглощал Интернет. У Мэтта были две главные темы в Сети: общение в чатах с незнакомыми людьми, и порносайты. Именно на порносайте он встретил свою единственную любовь – если это только можно было так назвать. Это было год назад. Он открыл новую галерею с фотографиями – и обомлел… На снимках была такая девушка! Мэтт просто задохнулся от неожиданности. Казалось, такую он хотел встретить всю свою жизнь! Крепкого телосложения, с сильными широкими бедрами, большой грудью с крупными блюдцами розовых сосков, девушка казалась идеально сложенной, правда идеал был скорее крестьянским, нежели городским, восходил к античным стандартам, где женщины пылали здоровьем, а не к современным худосочным вешалкам, которых почему-то называют "моделями". Но не это поразило Мэтта… а ее глаза… Они были какие-то не то чтобы синие, и не то чтобы серые, а какие-то сине-серые, со светящимся ободком около зеницы, и почему-то от этих глаз Мэтт взгляд оторвать не мог. Ну что тебе в ее взгляде? Ну что тебе в ее глазах, молодой недоумок? Можно подумать в них хоть что-то есть кроме похоти… ан нет, кажется тебе, что в них неземная усталость и странная, возвышенная грусть… Ага, это когда ее трахают, грусть в глазах? Бред сивой кобылы. А Мэтт не замечал, что все его рассуждения о ее красоте и необычайной духовности – всего лишь фантазии мальчика, так и не ставшего мужчиной. Знаете, из какой-то странной литературы начала двадцатого века пришло к нам убеждение, что только шлюхи и умеют любить. В некоторых романтических головах, так и не столкнувшихся с реалиями жизни, это убеждение сидит до сих пор. Что делать, красивые формулы обладают собственной магией и связь формул с реальностью – это не главное. Мэтт думал о ней часами. Он всматривался в ее глаза, выискивая там какие-то, ему одному дорогие и интересные нюансы. Он смотрел на ее нос – картошкой, на ее тонкие губы, на густые черные волосы и резкий изгиб таких же густых бровей. И при этом он совершенно не замечал толстых черных членов, которые стремились попасть своими извержениями прямо в эти замечательные глазки… Он не понимал, почему она ему так нравится. И это непонимание все больше заводило его, делало совершенно невменяемым.