то самое ужасное,
о чем я думала.
Однажды, когда ее денежные проблемы приняли
совершенно головокружительные
размеры,
я посоветовала ей встретиться с одной особой, которая жила несколькими этажами выше,
в том же доме, на двадцать девятом этаже.
Эта особа, по всей видимости,
не работала,
но у нее тоже была своя собственная квартира,
и она купила очень красивую новую машину.
Поговаривали, что много мужчин входило и выходило от нее в течение дня.
Сказать по правде, я не верила.
Мы решили занять у нее сумму, равную месячному взносу выплаты кредита
за квартиру моей подруги.
Но именно в этот момент
моя подруга дала мне понять, что хочет поговорить со мной.
Ей показалось, сказала она, что эта женщина
была похожа
на ее сестру…
Я заставила ее дважды повторить эти слова.
Мне не казалось, что две женщины были похожи.
Эти истории со сходством были, в некотором роде, навязчивой идеей моей подруги, и еще раз убеждали меня в том, что она не всегда имела представление о реальной жизни.
Хуже всего
было то, что потом ей захотелось уйти.
Она сказала мне, что испугалась,
испугалась этой особы,
которая, по ее словам, была похожа
на ее сестру.
Однажды ей даже почудилось,
что
в том же цехе где работала я,
кто-то, какая-то женщина была похожа на нее в точности,
почти как одна капля воды.
Она заметила ее как-то вечером, когда ждала меня на выходе по окончанию смены.
Разумеется, потом, на следующий день, напрасно я искала ее повсюду, пристально вглядываясь в лица окружающих меня девушек, я ничего не заметила.
Потому что, разумеется, никто на работе не был похож на нее.
Она все же часто ошибалась в восприятии подобных вещей
и людей.
Нет, у нее не всегда было вполне четкое представление о реальной жизни.
Но трудне всего ей было понять,
почему ее не брали на работу на Норсилор, туда, где работали почти все из нашего региона.
В тот день никто так и не смог объяснить каким образом она, чужой предприятию человек, смогла проникнуть внутрь.
Все входы-выходы были под строгой охраной.
Моя подруга была в полном отчаянии,
на грани срыва.
Она просто хотела понять, говорила она,
что отличало ее от других работников предприятия.
Каждый раз когда она пыталась устроиться сюда на работу, каждый раз когда она проходила собеседование, чтобы ее взяли на свободное рабочее место, ее ждал провал, ее не могли оставить на предприятии.
Я-то знала, что работа, которую мы выполняли, была не такой уж простой,
она требовала точности
и регулярности.
Качеств, которые были присущи моей подруге как раз в меньшей степени.
В то утро
пришлось вызвать ее сестру, которая работала в администрации, и ее дядю, начальника небольшого цеха, чтобы хоть как-то успокоить ее и убедить покинуть территорию предприятия.
Надо сказать, что этот инцидент не выставил ее в лучшем свете в глазах у руководства.
А затем наступил день, когда новое событие произошло в ее жизни.
Событие до такой степени удивительное,
что оно казалось тем более невероятным.
Однажды моя подруга
представила нам
мужчину, молодого,
которого мы не знали.
Больше всего нас смутили ее заверения, что это был ее сын.
Она рассказала, что родила его давным давно, при весьма странных и таинственных обстоятельствах.
И вот теперь этот мужчина нашел ее, и ей тоже захотелось возобновить с ним отношения…
Она предложила нам с этого дня отнестись к нему как к ее сыну…
Последовало долгое молчание,
характерное.
Раздался кашель, как в фильмах при неловкой ситуации.
К сожалению, репутация моей подруги как человека легкомысленного, считай безответственного, а уж тем более непоследовательного, только усугубилась происшедшим: этим странным появлением на свет нового ребенка в баре.
Я не думаю, чтобы моя подруга когда-нибудь врала из хитрости или злого умысла.
К тому же она сама считала, что за всю жизнь никогда никому не соврала, даже мне.
Некоторые утверждали, что этот сын был бывшим заключенным.
Этого, разумеется, проверить никто не мог.
В конце концов, каждый в жизни имеет право начать все сначала.
Но было ясно одно: этот, еще довольно молодой, мужчина был все же слишком стар, чтобы претендовать на появление на свет из чрева моей подруги.