Он кивнул головой.
– Да, – сказал полицейский. – Там вам покажут несколько фотографий и, может быть, вы его опознаете.
Сали опять захотелось, чтобы Бенни был в эту минуту рядом с ней. Она так остро ощущала сейчас свое одиночество и бессилие.
– Мне бы очень не хотелось идти в полицейский участок, но я понимаю, что это необходимо сделать… Подождите, пожалуйста, я сейчас оденусь.
– Я подожду вас внизу, миссис, на улице. Повторяю, мне не хотелось бы преждевременно будоражить дом. Поэтому, пожалуйста, не будите никого из соседей. – С этими словами О'Хара приложил палец к форменной фуражке и вышел.
Одеваясь, Сали все время ощущала какую-то смутную тревогу. Ей очень не хотелось ехать в участок, но она убеждала себя в том, что тревожится напрасно и там ей ничего плохого не сделают. Она просто расскажет всю правду и после этого ее отпустят домой. Но кто знает, сколько времени ее там продержат, и перед тем, как покинуть квартиру, она бегом вернулась в спальню, написала записку и сунула ее под подушку: Бенни должен был ее обнаружить как только вернется домой. Затем взяла свою сумочку и отправилась на улицу.
Пока Сали была занята в своей квартире, О'Хара, выйдя на улицу, быстрыми шагами подошел к Лу Эллеру, стоявшему на противоположном тротуаре.
– Слушайте, – шепотом проговорил он. – Случилась крупная неприятность. Мендетта и его жена мертвы, но наверху нашлась одна дамочка, которая видела, как из их квартиры выходил Равена. Она может его опознать. Мне показалось, что вам это небезразлично и я сказал ей, что должен отвезти ее в участок. Она сейчас выйдет на улицу.
Лу Эллер выругался сквозь зубы. С минуту он думал, потом утвердительно кивнул головой.
– Представьте меня ей, как флика, – сказал он. – Я отвезу ее к Грентому, а тот пусть уж сам решает ее участь. Ты же, как ни в чем ни бывало, продолжай свой обход. Об убийстве ты ничего не знаешь, понял? Чем больше времени пройдет, пока все это обнаружится, тем будет лучше. Равене потребуется какое-то время, чтобы прикрыться.
О'Хара озабоченно покрутил головой.
– Если обо всем этом узнает мой патрон, меня вышибут с места как из пушки, – проговорил он.
– Не волнуйся, тебе прибавят, – ответил Лу Эллер. О'Хара вернулся в холл как раз в тот момент, когда из лифта вышла Сали.
– Инспектор криминальной полиции ждет вас внизу, в машине, миссис. Вы поедете вместе с ним, я же останусь здесь до приезда полицейской бригады.
Он проводил ее к Лу, уже сидевшему в машине.
– Это миссис Польсон, инспектор, – представил он Сали. – Она видела того типа, о котором я вам только что доложил.
Лу распахнул дверцу автомобиля.
– Весьма огорчен, миссис, что приходится беспокоить вас в столь поздний час, – сказал он, – но вы можете оказаться нам очень полезны…
Парень, сидевший в машине и распахнувший перед ней дверцу, совсем не соответствовал представлениям Сали о детективах в штатском. Однако, слегка поколебавшись, она все-таки села в машину, опасаясь, что у них может возникнуть мысль, будто она, Сали, не желает сотрудничать с полицией. Лу захлопнул дверцу.
О'Хара посмотрел вслед отъехавшей машине и сплюнул.
Глава 13
6 июля. 2 часа 30 минут ночи.
Карри О'Ши была владелицей единственного приличного борделя в Восточном районе Сент-Луи. Вообще-то в городе хватало подобных учреждений, но ни один из них не мог сравниться по элегантности с заведением Карри.
Прежде всего, само месторасположение борделя, а он находился как раз напротив бюро окружного прокурора, придавало ему особую пикантность. Дело у Карри было поставлено так, что каждый месяц она полностью меняла состав своей труппы. Это требовало немалых забот, зато клиенты, покидая заведение, были уверены в том, что в следующий раз их встретят новые девушки.
Первое время Карри, добиваясь этого разнообразия, брала девушек из других домов, ставя при этом непременное условие, чтобы они были молоды и свежи. Однако, с тех пор, как в городе обосновался Мендетта, Карри перестала волноваться по этому поводу. Введенная им система обеспечивала постоянное пополнение заведения действительно новыми и симпатичными девушками. Естественно, многие из них поначалу доставляли немало хлопот, но она умела обращаться с непокорными, которые отказывались ей повиноваться.
Система функционировала безупречно: наемные проходимцы прямо-таки прочесывали весь город в поисках девушек, живущих без семьи, находящихся в стесненном положении или совершивших незначительное правонарушение, что позволяло либо соблазнять, либо шантажировать их. Когда же и этот источник иссяк, люди Мендетты стали действовать еще более предприимчиво. Они принялись разыскивать девушек, желавших работать натурщицами, уговаривали их позировать обнаженными, а затем переходили к обычному шантажу: фотографии, благодаря несложному монтажу, были особенно непристойны.
Хотя сама Карри и перестала заниматься вопросами приобретения новых девушек для своего борделя, тем не менее она не выпускала этот участок работы из своего поля зрения. Торговцам живым товаром приходилось нелегко. Каждое их новое приобретение хорошо оплачивалось, но за это им приходилось вкладывать максимум изобретательности и изворотливости, чтобы заполучить очередную жертву. Наконец, благодаря рэкету Мендетты, они настолько осмелели, что стали просто-напросто похищать симпатичных девушек. С этого момента заботой Карри стало преодоление сопротивления похищенных. Это оказалось нелегкой задачей, но, будучи хорошим психологом и обладая философским складом ума, она успешно справлялась со своим делом.
Некоторые из ее девушек приобретали огромную популярность и их Карри, вопреки традициям заведения, оставляла в нем. Со временем девушки смирялись со своей участью и теряли способность к сопротивлению. Они уже не выказывали желания так или иначе покинуть заведение и приносили огромные прибыли, перенимая опыт и приемы у наиболее сведущих в вопросах секса подруг. Вот и сейчас цвет и гордость борделя Карри О'Ши – Андре, Лулу, Жюли и Фан, – сидели в гостиной и терпеливо поджидали хозяйку. Несколько минут назад из борделя ушел последний клиент, их рабочий день окончился, но девушки не расходились:
Карри имела обыкновение в конце дня, который для обычных людей был уже утром, собирать их вместе, поговорить о том и сем, выслушать жалобы, сделать замечания, определить наказание провинившимся, после чего отпускала их спать.
В заведении Карри была установлена своеобразная униформа для девиц: узкие черные трусики, черные шелковые чулки, черные туфли на высоком каблуке и широкие ярко-красные подвязки. Однако, как только дверь заведения закрывалась за последним клиентом, они все набрасывали на себя пеньюары: Карри считала, что в свободное время девушки обязаны следить за своей внешностью и выглядеть прилично.
Зевнув, Лулу достала из кармана сигарету.
– О, черт, – сказала она, – я так сегодня вымоталась, а к вечеру мне необходимо привести в порядок волосы. Просто не знаю, как выпутаться из этого положения.
Фан, рыжая девица с великолепным телом, засмеялась тихим металлическим смехом:
– Очень просто, дорогая. Переспи с парикмахером, и он прямо в постели приведет твою прическу в порядок. В таком случае прекрасно можно совместить приятное с полезным.
– У тебя остроумие, как у свиньи, – огрызнулась Лулу. – Будь я хотя бы вполовину такой же “умной”, как ты, я бы всегда знала, что и как мне надо делать.
– Заткнитесь вы обе, – вмешалась Жюли, маленькая платиновая блондинка. – Можно же иногда и не ссориться.
– Не я начала, – ответила Лулу, пожимая плечами. – Я только сказала, что у нее остроумие, как у свиньи. Так оно и есть на самом деле.
– А у меня сегодня, – продолжила Жюли, – был самый милый и самый забавный парень из всех, каких мне до сих пор приходилось видеть. Он был такой застенчивый…