– Итак, парни, – сказал он. – Я послал за вами потому, что есть приятные новости. Когда-то я говорил вам, что мы сумеем добиться своего. Помните?
Трио у стены слегка зашевелилось, продолжая смотреть и слушать с большим вниманием. Глаза у них были жесткие, а челюсти беспрерывно двигались, перемалывая резинку.
– Вернувшись в родные края, я хотел работать вместе с Мендеттой. Но он отказал мне в этом, мерзавец! И я поклялся ему отомстить. Вы верили в то, что мне повезет и долго этого ждали. Вы не сердились, делали то, что я вам говорил. И вот ваше ожидание вознаграждено.
Они продолжали молчать, ждали, что скажет он дальше.
– Мендетту хорошо охраняли, – продолжал Равена, делая ударение на прошедшем времени. – Пока он был жив, мы были бессильны. Теперь, когда он мертв, мы можем приступить к делу.
Троица вновь зашевелилась, выражая готовность выполнить любой приказ.
– Я уже виделся с Грентомом. От него можно не ждать истерик. Через день или два у меня появятся деньги. Мы возьмем дело в свои руки и реорганизуем его. Я буду по-прежнему руководить вами, а вы будете делать то, что я вам прикажу. Теперь у вас будет достаточно зеленых бумажек и золотых монет.
Мальту, низкорослый итальянец, с тяжелым насмешливым ртом и черными, налитыми кровью глазами, отлепился от стены, которую он подпирал.
– Вы много раз говорили нам, патрон, что встанете во главе дела, так оно и случилось! Но почему вы не поручили спустить Мендетту кому-нибудь из нас?
Равена укоризненно покачал головой.
– А кто тебе сказал, что его убил я?
Все трое обменялись взглядами и одновременно улыбнулись.
Равена встал.
– Не расходитесь, парни, – сказал он. – Мне необходимо поговорить с Грентомом, после чего я скажу вам, сколько будет получать каждый из вас.
Глава 16
6 июля. 10 часов 30 минут утра.
Джонсон, дежурный полицейский, покусывал кончик авторучки и смотрел на Джека неприязненным взглядом. Он всегда не любил журналистов, имевших обыкновение вертеться где-нибудь около и лезть со своими скользкими вопросами в самое неподходящее время. Насколько это было известно Джонсону, Джек в этом отношении не был исключением. По мнению Джонсона, у него были даже особые способности делать себя чрезвычайно невыносимым. Джек же, страдая от отсутствия материала для своей колонки в газете, пребывал в дурном расположении духа. Не было ничего сенсационного, одни мелкие правонарушения. Ему хотелось поскорее освободиться, чтобы заняться делом Мендетты.
Польсон приказал ему не совать своего носа в это дело, но он его не станет слушать. Хотя Польсон и грозил ему увольнением, он все же решил выяснить, что же произошло с сестрой Флетчера. Джек осознавал, что он – достаточно хороший репортер и, в крайнем случае, всегда сможет найти себе работу. Сейчас же его раздражало множество мелких ординарных происшествий, которые произошли прошедшей ночью и о которых необходимо было дать отчет в газету.
Он находился в полицейском управлении города и с раздражением ожидал последних сведений из полицейских участков. После этого он сможет их обобщить и дать в газету. Конечно же, не на первую полосу, и всего лишь одну-две колонки. И из-за этого сестре Флетчера, возможно, придется подождать до вечера.
Джонсон тяжело вздохнул.
– Мне, право, очень жаль, что мы даем вам так мало работы. Поверьте, мне больно смотреть, как вы здесь сидите и бездельничаете. Может быть вам стоит немного пройтись, пока обработают все сводки?
Джек положил ноги на деревянную скамью и закрыл глаза.
– Оставьте меня в покое, – ответил он. – Вы мне тоже порядком надоели, но мне платят деньги за протирание моих брюк на ваших скамейках. Так что поберегите свои шутки для других.
Джонсон что-то сердито проворчал и вернулся к прерванной работе.
– Сегодня ничего серьезного, – проговорил он, промокая пресс-папье чернила. – У вас очень легкая жизнь, мистер Эллинджер.
– Именно когда ничего не происходит, моя жизнь становится трудной, – огрызнулся Джек. – Например, сегодня незначительная кража и мелкое мошенничество. Что я из этого выжму? Вот если бы произошло изнасилование или убийство, тогда бы я смог это опубликовать на первой полосе.
Джонсон бросил на него неприязненный взгляд.
– Какой же вы все-таки грязный народ, журналисты, проговорил он.
– А вы случайно не знаете, сколько девушек бесследно исчезло в этом году? – неожиданно спросил его Джек. Джонсон покачал головой.
– Это не по моей части, – слишком быстро ответил он. – Об этом надо поинтересоваться в отделе, который занимается исчезновением людей. Вы, что, кого-нибудь потеряли?
– Я думаю вот о чем, Джонсон: есть ли в этих разговорах хоть сколько-нибудь правды?
– Ни слова, – смеясь ответил Джонсон. – Подумайте немного, и вы сами поймете, что в наше время и в нашем городе бесследно исчезнуть невозможно.
– Тогда объясните, пожалуйста, мне. Джонсон заинтересованно облокотился на письменный стол и скрестил руки на груди.
– Возьмем к примеру изнасилование, – нравоучительным тоном начал он. – Разве можно изнасиловать женщину против ее воли? А эти россказни о бесследном исчезновении девушек? Говорят, что к этому делу якобы причастны торговцы живым товаром. Но разве можно девушку, против ее воли, сделать проституткой? И это в нашем-то городе? Да об этом наверняка сразу же стало бы известно! Другое дело, когда женщины занимаются таким малопочтенным ремеслом и извлекают из него выгоду по их собственной воле Но это уже их личное дело. В нашей стране каждый свободен выбирать себе занятие по собственному вкусу.
Джек молча раздумывал.
– А если этих девушек шантажируют или терроризируют? – спросил он. – Что вы об этом думаете?
– Я не могу в такое поверить. Это слишком рискованно, – протянул Джонсон, задумчиво покачав головой – Ведь достаточно любой из таких девушек подать жалобу, как сразу же будет проведено расследование и закон защитит их.
– Ну, а если они не в состоянии подать жалобу? – настаивал на своем Джек.
Джонсон сдвинул брови.
– На что такое вы намекаете? – спросил он. – Вам что-нибудь известно?
Джек сделал отрицательный жест.
– Нет, пока мне ничего не известно, – признался он. – Но эти слухи меня заинтересовали. Мне кажется, можно принудить женщину заниматься проституцией, если запугать ее. Может быть я и ошибаюсь, но по всей вероятности в нашем городе происходит именно это. Я говорю это серьезно, Джонсон, и если я что-нибудь подобное обнаружу, вам придется серьезно поработать.
В комнату вошел Бенин Польсон в сопровождении полицейского.
– Этот тип утверждает, что мы забрали к себе его жену, – проговорил с порога полицейский. – Не хотите ли поговорить с ним?
Джонсон бросил неодобрительный взгляд на Бепни.
– Что у вас там случилось? У Бенни был испуганный вид.
– Я – Бенни Польсон. – начал он. – И я хочу повидать свою жену.
Рот Джонсона превратился в тонкую линию.
– Я не понимаю, почему вы для этого пришли к нам. Ее у нас нет.
– Тогда где же она? – растерянно спросил Бенни. – Что все это значит? Бенни начал заметно нервничать.
– Не знаю. Я пришел домой и нашел эту записку. Он передал Джонсону клочок бумаги. Джек выпрямился на своей скамье и с интересом стал наблюдать. Его явно заинтересовал такой оборот дела.
Прочитав записку, Джонсон вернул ее Бенни.
– Прошлой ночью мы никого с такой фамилией не задерживали и не привозили ни в один полицейский участок. Держу пари, что она водит вас за нос.
Бенни рассматривал записку.
– Может быть ее все-таки привезли в какой-нибудь участок, а вы об этом не знаете?
– Хорошо, я сейчас позвоню в ближайший к вашему дому на 47-й улице и узнаю у них.