— Управление нормальное, значит, тяги работают. Кроме того, я из-под нее песок отбросил и попрыгал, испытывая…
— Ты испытывал, — веско ответил неумолимый Сопелов, — вниз. А в полете она будет работать вверх. Смотри, в верхней части ее особенно… — Внезапно все увидели, что пара полос в верхней части покоробилась, как асфальтовая дорога после оползня. — Ого! И ты на этом собираешься лететь? Да тут даже не о маневрах речь, она просто при подъеме развалится.
— Слушай, Сопелов, — зарокотал Антон, — ты вообще не на этой тачке поедешь, ты вместе с Ростом будешь котел у Кима грести…
— Нет, — вдруг произнес Ким. Все посмотрели на него, даже, кажется, бакумур, который снова вытащил из-под шерсти на загривке свои длинные подвижные уши. Дело не в том, кто где полетит. Пока вот этот хмырь, — он нехотя кивнул в сторону Сопелова, — не даст добро, мы и пытаться не станем.
— Понял? — не удержался техник, и это чуть не полностью обесценило его мнение, словно он просто выдумывал трудности, выпендриваясь перед Антоном.
— А так было бы хорошо, — заметил Антон, — и лодку нашли, и с дварами не поссорились. А теперь!..
— Нет, — повторил Ким. Повернулся к Сопелову, спросил в упор:
— Что тебе нужно?
— Я бы вывернул всю эту ферму из крепежных гнезд и поставил другую, от нелетающих лодок. Тогда…
— Это же возвращаться на аэродром нужно! — воскликнул Антон.
От могилы к ним приблизился бакумур. Он даже в ясный день шел так, словно подкрадывался ночью к добыче. Глаза у него сделались совершенно белые от полностью опущенных дневных пленочек, он казался каким-то фантастическим полуденным привидением. «Кажется, в испанской мифологии есть такие», — подумал Ростик.
— Придется возвращаться, — обреченно вздохнул Ким. — Рисковать не будем.
— Что же, все бросим и полетим назад? — спросил Ростик.
— Ну зачем же все бросать? Захватим их полетные карты. — С этими словами Ким ловко перегнулся через разбитое лобовое стекло и выдернул откуда-то пачку серой бумаги со странными закорючками, сделанными цветными карандашами. — Они ребятам уже не потребуются, а Дондик нам голову оторвет, если мы без них вернемся.
Ветерок стал налетать еще живее, еще решительнее. И в нем появилось обещание прохлады — значит дело повернуло к вечеру. Ростик посмотрел на солнце, жаль, оно тут никогда не клонилось к горизонту, так было бы здорово…
Антон сел на песок под разбитую лодку, пристроившись в куцей тени. Ким тоже присел на приступку, на которой собирался разместить бакумура. Сопелов отошел на десяток шагов, потом вернулся и пристроился на корточки на самом солнцепеке. Даже бакумур, словно почувствовав, что делать тут больше нечего, подошел и привалился плечом к Киму.
Возникла тишина. Каждый думал о своем, и в то же время мысли всех кружились над чем-то общим. Ростик дважды открывал рот, собираясь спросить кое-что, но не решался. В одном он был уверен, Ким не просто так волынил.
— Как их звали? — спросил Ростик наконец. Антон посмотрел на него с укоризной, словно Ростик нарушил некий важный договор.
— Фарид и Рустам. Рустам — брат Гуляб, — ответил Ким. — Оба с детства друзьями были. Лучшие летуны во всей нашей банде. Раньше всех мобилизовались, раньше других выучились… Не расставались никогда.
— Ну, положим, лучший, наверное, ты, — ответил честный Антон, но уверенности в его голосе не чувствовалось.
Ростик набрался мужества и решил, что молчать ребятам он не даст, что-то в этом было скверное.
— А в чем проблема?
— Гуляб была девушкой Кима, но потом удрала к Фариду. И стала его, — Антон смотрел в сторону. Потом повернулся и резко спросил Кима:
— Хочешь, я пойду к ней с известием, что они… Что больше не вернутся?
Ким мотнул потным чубом.
— Будет лучше, если пойду я. Мне ведь выпало командовать этими розысками.
— Ким, — позвал Рост, — я говорил о смерти ребят, наверное, уже десятку матерей и жен. Это Полдневье, тут много людей умерло, и все мы так или иначе умрем.
— Да, умрем. — Ким вздохнул, поднялся и потопал к своей лодке. На ходу он ответил Ростику:
— Понимаешь, в этот поиск должен был пойти я со своим экипажем, и она может вообразить, что я спрятался от смерти за их спинами. Она не простит, а я ничего не сумею объяснить.
Они стали готовиться к возвращению. Сопелов посмотрел на остающуюся разбитую лодку и вдруг произнес:
— Может, оставим кого-нибудь? Просто так, посторожить?