Но сто десять на этот раз они не выжали. Не получилось. Теперь слишком осторожно работал Коромысло, и бакумур приглядывался к тому, что тормозило… Тогда и Ким понял, что рекорда на этот раз не будет. Но и достигнутая сотня была неплохим результатом.
— Жаль, — сказал он, пересаживаясь в более спокойную позу.
Скорость стала падать. Винторук и Коромысло отвалились от котла и сели на лавочки, передыхая. Ростик догадался, что при этом снижении скорости они могли какое-то время лететь, не подкладывая новые таблетки, не вращая экватор котла.
Дальше до подраненной лодки добирались неторопливо. Непобитый рекорд сделал ребят неразговорчивым. А это следовало из замечания Антона:
— Фарид говорил, однажды он сто семь сделал наверняка. Но на негруженой машине и без пассажиров.
— И с предельной высоты, — добавил Ким. — Поднимаешься под самое разрежение, разгоняешься, а потом вниз соскальзываешь, это верных километров десять, если не больше, добавляет. Как на санях с горки.
Потом они долетели. Время перевалило за полдень, поход в начальственный кабинет дорого обошелся им.
И все-таки они успели бы обернуться за один день, кабы…
Если бы Сопелов выбрал правильную ногу. Но приготовленная им сменная нога оказалось чуть больше. И регулировочные штанги, которые должны были отлично подойти, не достали до крепежных отверстий. Пока думали, что делать, сожрали обед, и лишь на сытое брюхо пришло решение.
Можно было переставить штанги с той машины, на которой они сами прилетели, а тяги с подбитой, Фаридовой, воткнуть на Кимову. Возни это обещало до темноты, но в принципе было возможно.
— Только ты в таком разе, — посоветовал Ким Антону, когда решили так и сделать, — не очень рычагами ворочай. Рулить придется несимметрично, не как мы привыкли.
— Да почувствую я, — поморщился Антон. — В крайнем случае, гнать не будем.
— Хорошо бы почувствовал, — кивнул Ким, а потом повернулся к Сопелову, у которого был изрядно виноватый вид:
— А ты… Хоть всю ночь работай, но чтобы к утру сделал.
— Так ведь если в один день не обернулись, то можно и завтра… Куда спешить?
Рост подумал и проговорил:
— Не хочу кого-либо расстраивать, но мы находимся на территории не очень дружелюбного и отменно вооруженного племени, с которым у нас нет пакта о ненападении. Так что чем скорее мы отсюда уберемся…
— Нет же тут никого?! — снова подал голос Сопелов. — я так, например, никого не слышу.
— Ты думаешь, у них разведчики с оркестром ходят? — серьезно спросил его Коромысло.
— Сделаем так. Винторук и Коромысло поддерживают костры и стоят на стреме. Все остальные — работаем с Сопеловым. Никому не спать, чем быстрее поднимемся в воздух, тем скорее я успокоюсь, — скомандовал Ким. Он гораздо серьезнее относился к мнению Ростика, чем казалось вначале.
Проработали всю ночь, главным образом потому, что к утру способность соображать у всех резко притупилась. Но не это тревожило Ростика. Он очень хорошо представлял, как далеко разносятся звонкие удары их молотков, которыми они подгоняли все эти детали. Ну и, разумеется, как далеко виден для тонкого зрения ночных охотников свет их костров, которыми они освещали рабочую площадку.
6
Солнце включилось, когда над морем образовалась какая-то серая хмарь. То ли дождь собирался, то ли, наоборот, так и не собрался. Ростик был не очень хороший метеоролог, поэтому гадать не пробовал. Зато даже на его взгляд было ясно, что работа близится к концу. Еще пару часов, и все будет завершено.
— Пару часов, — фыркнул Сопелов. — Да тут на полчаса работы. А если поднажать…
— Сопелов, лапочка, — попросил Ким, — поднажми. Что-то мне тут тошно становится.
Рост присмотрелся к другу. Он выглядел бледным и усталым. Они все подустали, но никто не жаловался. Что-то во всем этом было неправильное — обычно Ким последним готов был признать свою слабость, последним начинал думать об усталости… И вдруг Ростик почувствовал это.
Это был не страх, даже не усталость и уж конечно не желание просто удрать отсюда… Это напоминало ту ночь на болоте, когда он, Пестель и Квадратный впервые почувствовали, что за ними следят. Следят?
Он огляделся. Потом взял бинокль, еще раз прошелся взглядом по морю, по кустам со стороны реки, по лесу… Он даже не поверил, что это возможно. Но теперь, с оптикой, он увидел их.
Двары. И много. Из-за их сплошного ряда не видно было даже стволов деревьев. Но они как-то так стояли, что размазывались на фоне подлеска, на фоне травы и опавших листьев. В этом было что-то неестественное — ряды огромных ящеров, затянутых в серо-коричнево-зеленые доспехи, которые невозмутимо смотрели на людей с расстояния в двести метров, а люди — и ведь не лопухи какие-нибудь, а обученные бойцы, прошедшие не один десяток боев, — их даже не замечали.