— Куда будем целиться? — спросил Антон.
— Над ним, и как можно выше.
Они изготовили орудие к стрельбе. Потом Ростик выбрал снаряд с самым длинным хвостом, подпалил…
Бомбочка ушла, оставляя за собой в неподвижном воздухе еле видимый дымный хвост. Потом взорвалась, на этот раз с непонятным эхом, словно кто-то еще ударил в большой барабан после ее разрыва, а потом, когда патрончики стали сыпаться вниз, как салют, Ростик схватил рамку со стеклом, но опоздал…
Как бы в продолжение этого таинственного барабанного эха над гаванью прокатился еще один удар, куда более мощный. И воздушный червяк, извиваясь ясно видимыми и без прибора серыми волнами, рухнул в воду. На месте его лежбища у выхода в море возникло мутное, белесое облако, которое еще долго висело, пока его не разогнал очень легкий, но постоянный морской бриз.
— Что это было? — спросил Антон.
— Мне кажется, в верхней части у них, как у дирижабля, есть какой-то летучий газ, — предположил Ростик. — Задача в том, чтобы горящие патрончики попали в эту… гондолу и она взорвалась. Тогда…
— Понятно, — согласился Ким. — Ты давай наводи, раз такой умный, а я буду баллисту растягивать и снаряды подносить.
Ситуация в самом деле была выигрышная. После гибели одного из китов над гаванью стало твориться что-то немыслимое. Все эти червяки носились в воздухе, как псы с подпаленным хвостом, иногда даже сталкиваясь мягкими, тягучими телами.
И все-таки ребятам потребовался почти десяток снарядов, пока они сбили еще одного червяка, а незадолго до того, как боеприпасы кончились, они удачно подпалили еще одного. Но этот третий не взорвался, а стал то опускаться, то подниматься вверх. Из общей стаи к нему на выручку бросилось два других червяка, и вся троица стала весьма торжественно уползать в сторону моря… как вдруг один из поддерживающих червяков отскочил в сторону, и подранок рухнул в воду.
Здоровые червяки, разумеется, принялись летать поблизости, отряхиваясь, как собаки после дождя, а вот раненый от воды больше так и не поднялся. Почему-то Ростик был уверен, что с ним все кончено.
— Здорово, — согласился Ким, которому Ростик передал все, что видел в приборе. — Может, теперь они оставят нас в покое?
Но, как выяснилось на следующий же день, оставлять людей в покое червяки не стали. Скорее наоборот, теперь они держались более настороженно и агрессивно. Пару разу даже попытались спикировать на Коромысло, греющегося на набережной, или на чуть более высокого, чем другие разведчики, бакумура.
После полудня они нашли еще одну баллисту с полусотней ракет и, тщательно подготавливая каждый выстрел, подбили еще двух червяков. И на этом их возможности сопротивляться оказались исчерпаны — бомбочки гошодов больше не находились, сколько бы ребята ни бродили по чердакам и башням.
За ужином, который на этот раз очень удачно для них приготовил Винторук, они разговорились.
— Ума не приложу, что делать? Может, использовать спаренную установку с гравилета? — предложил Антон.
— Нет, — покачал головой Ростик. — Я об этом тоже, ночей не сплю, думаю. Для того чтобы добраться до их газового мешка, нужно бить сверху. А они слишком большие, чтобы попасть в них с земли.
— Может, стоит взлететь?
— А может, вообще не нужно отбиваться? — спросил Ким, — Ведь никто нас не гонит, посидим тут. Коромысло в норму придет, а?
— Меня вот что удивляет, — признался Ростик, — двары палили с земли. Почему?
— Это понятно. — Антон ухмыльнулся. — Пастухи, что с них взять. К тому же им ничего больше и не остается. Защищать стада нужно, а полетов они не знают, вот и…
— Я думаю, — размеренно проговорил Ростик, — они просто не хотят убивать червяков. Они лишь отгоняют их, жалят, но не калечат. Это разумнее, чем убивать. На убийство червяки реагируют слишком… В общем, мы попробовали и имеем, что имеем.
— Катапульты зеленых явно предназначены для убийства, — сказал Ким. — Как ты это объяснишь?
— Не знаю, — признался Ростик. — Иногда, сам не понимая отчего, знаю, а тут пока еще нет. Но это может быть напрямую связано с отсутствием здесь зеленокожих. Они перестарались и вынуждены были откатиться от моря. Хотя, мне кажется, оно им очень нужно. И этот порт… — Он взглянул на сидящего в конце стола обожженного на солнце Коромысло. — Эта Одесса — более старый город, чем Чужой.
— Философия, — махнул рукой Антон. — Просто у дваров пушки более мощные и червякам их удар кажется мощнее. Нам бы такие.