Второй группе, во главе с Казариновым, предоставили возможность осмотреть водопровод, при необходимости прочистить его, наладить связь с Боловском и, если возможно, найти место для солнечного телеграфа, сигналы которого пробивались бы в Чужой город. А вот Антоном должна была заняться третья команда. Ее Ростик взял на себя. Как самого опытного следопыта, он вытребовал себе Квадратного, а за умение видеть в темноте — Винторука.
Бакумуру пришлось объяснять, что они должны сделать, минут десять. Волосатик тряс головой, изображая непонимание или крайнюю сложность задачи, показывал куда-то вверх и произносил какое-то долгое слово, очень похожее на детское «мны-ы». Так толком и не осознав, что проповедовал им Винт, они отправились в поход.
На этот раз у них был фонарик-жучок, почти такой же, каким некогда пользовался Ким в Чужом городе. А может, это был тот же самый, просто он прошелся по рукам и оказался у того, кому был нужнее. Ростик спросил:
— Ты где этот фонарик раздобыл?
— От одного раненого… получил, — нахмурился Квадратный. Было очевидно, что говорить ему на эту тему не очень хочется.
— Выменял? — не успокоился Ростик.
— Получил, — отозвался старшина и шагнул вперед с таким выражением, что даже бакумуру стало бы понятно — разговор окончен.
Соседние к башенке дома остались в том самом виде, что и во время поиска баллист против червей неделю назад. Даже те же ставни оказались подняты, которые им поддались тогда. И все же что-то было не так. Ростик не мог это выразить, но он чувствовал…
Это было похоже на место, где побывал кто-то очень тебе неприятный. И следа он не оставил, и запаха вроде никакого не ощущается. Но ты знаешь, что он тут был, и поэтому сами стены сделались другими, сам воздух заставлял насторожиться.
Ростик потряс головой. Он понимал угрозу, исходящую от кого-то. Скажем, тот страх, ужас, который наводила на мир стая саранчи, или взгляд, которым их в болотах выискивали бегимлеси. Но вот так — ничто посреди ничего — этого он не понимал. И даже не хотел объяснять это старшине.
После трех или четырех домов Винторук нашел еще одну гильзу в подвале. Это был довольно странный подвал, какие часто, как оказалось, строили зеленые — общий свод под несколькими домами, чтобы можно было пройти в несколько строений сразу. Иди получить помощь от соседей, или самим оказать поддержку. Гильза лежала посередине узкого прохода, словно Антон собирался тут принять бой с неизвестным противником.
— Опять одиночный выстрел, — подал голос Рос тик. — Интересно, куда?
Старшина подошел к противоположной стенке, пошарил по ней широким лучом фонарика. И нашел след от пули. Она царапнула потолок и ушла в самый верх квадратной колонны, поддерживающей какую-то арку.
— Они что, были такими высокими? — спросил старшина.
— Кто? — не понял Ростик. Не получив ответа, он продолжил:
— Вообще-то я думал, он бьет по стае шакалов. Но это…
— Плохо подходит под шакалий рост, верно?
Ростик кивнул и повернулся к бакумуру, который стоял от них чуть в сторонке, оглядываясь с интересом, но, пожалуй, чуть подавленно.
— А ты ничего нам показать не хочешь?
Волосатик наклонился, покрутил головой. Ростик догадался, направил фонарик в руке Квадратного вниз. Следов в пыли не было, никаких. Только каблуки солдатских сапог, тех самых, в которых обычно ходил Антон.
— Так. — Старшина выглядел слегка рассерженным. — Идеи будут?
— Может, за ним погнался небольшой летающий червяк? Знаешь, не на сотни метров, а такой, что мог бы протискиваться в эти двери, переходы?
— Не знаю, — отозвался Квадратный. — Я большого-то червяка так и не увидел, а маленькие, может, вообще — плод твоего воображения.
— Может, — кивнул Рост. — Но от чего он отступает, от чего прячется? Причем это Антон. Он с детства презирает единственную вещь в человеке — трусость.
— Ну, мы все довольно храбрые, пока… — Старшина не договорил.
— Пока что? — не сдержался Ростик.
— Пока не увидим что-то, что нас испугает. По-настоящему, до дрожи, до слабости в кишках.
— Но ведь тут ничего не было! Следов же не осталось?!
Похоже, старшина сам о чем-то подумал, только, как и Ростик получасом раньше, не решился рассказать.
Ростик сосредоточился. Здесь, в подвале, он уже не чувствовал тот след испуга или враждебности, который заметил наверху, на чердаках с баллистами. Конечно, тут тоже было неприятно, но характер того, что прошло, был совсем другим. Каким? Ростик даже не пытался раздумывать над этим, все равно ничего бы не понял — уж очень тонко все было построено, слишком далеко от мира, к которому он привык, в котором разбирался, находились эти переживания.