16
В Боловск о событиях, конечно, в краткой форме, доложили утром следующего дня. Так уж получилось, что отправляли грузовик вяленой рыбы, и возникла оказия для послания. А вечером на гравилете, который приволок топливо для машины Кима и кое-что еще, прилетел Дондик.
В последнее время многие из пилотов предпочитали летать только днем, при свете. Но мало кто признавался, что это вызвано искаженными, весьма неправильными представлениями о летающих червяках. Почему-то считалось, что в темноте они нападают так стремительно и агрессивно, что сдержать их невозможно, к тому же имеют возможность подобраться к лодке в упор. Также считалось, что днем они хоть чуть-чуть, но видны и тогда у стрелка есть шанс посопротивляться.
Ростик знал это после разговора с одним из пилотов и чувствовал, что со временем проблема прозрачных летунов станет действительно важной, но пока могла потерпеть.
Дондик, воспользовавшись остатками дневного времени, в сопровождении Эдика Сурданяна, который прилетел с капитаном и не удалялся от него ни на шаг, сходил на мол. Что они там делали, никто сразу не понял, потому что у всех было полно работы и отрываться для разговоров с начальством было как-то не с руки. Зато вечером, когда все стали подтягиваться на ужин, откладывать рапорт командиру стало уже невежливо.
Узнав про Дондика, Пестель оживился. Стоя у границы тьмы и слабого, но все-таки такого теплого столовского света с миской местной фасоли в руках, он спросил Кима, не переставая жевать:
— Может, ему навстречу пойти?
— Зачем? — спросил Ким, деликатно перекладывая из тарелки Винторука самые съедобные на вид корешки в свою. Бакумур ворчал, но не очень. Ростику эта картина показалась многообещающей.
— Ну, можно будет спросить, что он там делает?
— Я и так отвечу, — раздалось из тьмы, и в дальних лучах керосиновых плошек, которые в столовой использовались как светильники, возникли два человеческих лица. — Я и так отвечу, если ты обо мне говоришь, — сказал капитан и еще издали стал, чуть улыбаясь, протягивать руку.
После обмена рукопожатиями он пристроился было в конец очереди, но его, из уважения к чинам, возрасту, а также из желания поскорее услышать новости, пропустили вперед. Получив свою порцию и с удовольствием запихивая в себя огромные куски жареной рыбы, капитан устроился за столом, где сидел Ким, Рост, Винторук и Пестель. Мгновенно около этого стола образовался полукруг из колонистов.
Ростик повернулся к Эдику, за неимением нормального места устроившегося на бревне, положенном вместо лавки у стены. Бывший журналист тоже не хотел пропустить ни одного слова из предстоящей беседы.
— Придется тебе, Эдик, со временем все-таки придумать хоть что-то вместо газеты. Информация, видишь, дороже ужина.
— Да, я ходатайствую об открытии бумажной фабрики на востоке от Боловска, километрах в ста двадцати. Пока, говорят, нужно подождать.
— Пока будем ждать, люди читать разучатся, — пробурчал Пестель. Потом, чтобы все выглядело, по его мнению, естественно, повернулся к Дондику:
— А вы с чем на этот раз пожаловали, Степан Кузьмич, если не секрет, конечно?
Ростик и забыл, как зовут капитана, но Пестель, конечно, ошибиться не мог.
— Да какой же секрет, если вам это и воплощать, так сказать?.. У руководства города возникла идея построить на молу нормальный форт для отражения возможного нападения с моря, а также расставить несколько пушек по городу для отражения атак с воздуха.
— Атаки можно было бы отразить, — проворчал Квадратный откуда-то из толпы, — вот только определить этих чертей сложно.
— Ничуть, — весело ответил Дондик. — Я привез десяток дифракционных пластинок, изготовленных в обсерватории. Если смотреть через них, то червяки должны быть хорошо видны, примерно как через тот образец, который ребята нашли тут в свое первое посещение.
Ростик вспомнил про стекляшку, оправленную в деревянную рамку.
— Так это просто дифракционная решетка?
— Ну, не совсем «просто», — отозвался капитан. — Перегуде со своими мастерами пришлось повозиться, определяя ее период — кажется, так называется частота прочерченных светлых и туманных полосок… Но сейчас все у них получилось, как они, по крайней мере, утверждают. Завтра раздадим постовым.
— Это дело, — обрадовался кто-то из солдатиков. Только сейчас стало ясно, как давили на психику этих ребят предупреждения про невидимого противника и все, что было известно об Антоне.
— Кстати, — отозвался Ростик, продолжая свои мысли, — об Антоне ничего?
— Его лечат, — спокойно проговорил капитан. — Жизнь его вне опасности, хотя… Загадок много. И главное, не ясно, что же произошло. Так, — он явно не собирался продолжать невыигрышную тему, — старшина, пушки устанавливать тебе.