Так и оказалось. Однажды за полдень без стука в его дверь торкнулся Ким, который, посмотрев на друга внимательными азиатскими глазами, недовольно буркнул:
- Идем-ка.
Едва ли не с радостью, осознав, что его ожидания наконец окончены, Рост оделся и спустился в обеденный зал. Тут уже было полно народу, в основном ребята, которые за что-то отвечали. Но была и команда бородача в полном составе. Как выяснилось, сходили на "Калоше" к плоту и вернулись, тихо торжествуя.
А дело было в том, что с плота они сняли огромную, килограммов на двести, кучу градин, три ножа разной конфигурации и одно тонкое, как игла, острие, точно такое же, каким оперировала первая из подплывших к Росту девиц, когда убивала иглошипа - так стали называть опасную рыбину с шипом.
- Значит, так, - решил капитан Дондик, убедившись, что Рост присутствует, - делим металл пополам. Одну половину нам, а вторую...
- Погодите, товарищ капитан, - заговорил Ростик, и все как-то притихли. Вероятно, его глуховатый, больной голос хотелось расслышать всем. - Не все так просто. - Он повернулся к бородатому. - Эти градины лежали просто грудой? Все одной кучей?
Бородач нервно мигнул:
- Ну да... Вернее, нет, рядом с каждым из этих ножей находилось по кучке градин.
- Просто кучка?
- Они были выложены в рядок, от ножа вниз и от копья вниз, - отозвался кто-то из гребцов, горя желанием помочь.
- Эти градины рядом с каждым из ножей пересчитали? - ласково, даже с выраженным сожалением спросил Ростик.
И мгновенно в столовой стало тихо, так тихо, что даже комариный звон показался оглушающим. Никому не нужно было пояснять, что, может быть, совершена ошибка.
- Так, ладно, - произнес капитан. - Они же, в конце концов, не контактеры, как ты, Гринев. Могли и ошибиться.
- М-да, вероятно, "заказчик" определил, сколько металла нам за работу, сколько им на орудия, а мы... - как всегда откуда-то из задних рядов отозвался Казаринов.
- Тогда придется делать ножи и это... шило, - решил капитан, - из всего металла. Это невыгодно, но в любом случае будет хорошей заявкой на дальнейшее сотрудничество.
- Может быть, это выход, - отозвался Ким.
- Нет, - довольно решительно проговорил Ростик. - Если мы хотя бы раз сделаем не так, как они нам предлагают, они и впредь будут настаивать на том, чтобы мы весь, понимаете, весь до последней градины металл использовали на их оружие.
- Что же делать? - спросил капитан. Он нахмурился, словно именно его уличили на серьезном просчете.
"А может, и в самом деле уличили", - подумал Ростик. Он был капитаном ГБ, бывшим воякой, торговать не умел и втайне, видимо, презирал это дело. В случае, если возникала откровенно непонятная ситуация, он, чтобы добиться главной цели, жертвовал частностями. А сейчас такой стиль поведения не годился. Вот в этом смысле Рост и высказался:
- Нужно вспоминать, сколько градин лежало под каждым из этих... изделий. И, может быть, попытаться назначить другую цену за наш труд.
- Мы должны с ними обязательно законтачить... - начал было бородач. Но Рост его довольно резко прервал:
- Прежде всего мы должны получать от этой возни прибыль. Понимаешь? Навар, гешефт, интерес, профит. И это должно быть оговорено с самого начала, иначе потом они не захотят с нами сотрудничать. Даже если мы ошибемся в их пользу.
Внезапно в помещение вошли припозднившиеся Пестель с Поликарпом. Так как никто толком не хотел признаваться в том, что не понимает, почему правила этой торговли нельзя изменить и после, и, кроме того, осознавая, что ошибка с градинами совершена серьезная, все повернулись к ним, словно они должны сообщить что-то в высшей степени важное. Но тут-то и выяснилось, что у ребят действительно было нечто, что имело немалое значение. Новость озвучил Поликарп:
- Почему вы думаете, что эта нержавейка не калится? Такие вещи вообще только опытным путем проверяются, заранее ничего сказать нельзя.
Казаринов хотел что-то возразить, но ему не дали, потому что капитан тут же вставил:
- Так калится или нет?
- Отлично калится. Мы опробовали и получили такие результаты... Рядом с этой каленой нержавейкой даже инструментальные стали не лежат. - Он отдышался, подумал, а потом веско добавил: - Кстати, мы еще на заводе заметили, что котлы гравилетов и не которые блины имеют поверхностное упрочнение.
Только не понимали, какое именно, но теперь... Да и внутренние стенки их пушек тоже не просто так высверлены.
- Значит, викрамы хотят каленые, - удовлетворенно, словно от этого зависел не только авторитет Ростика, но и его собственный, отозвался Ким. Только сейчас стало ясно, как он волнуется чуть не за каждую новую идею, которую Рост выносит из своих предвидений.
- Значит, так, товарищи инженеры, - посмотрел капитан на Полика и Казаринова. - Займитесь-ка, подсчитайте, чего и сколько тут должно быть.
- Нужно новое оборудование сюда везти, - тут же отозвался Поликарп. - Да еще и о топливе подумать... Эх, найти бы нам здесь уголь, сколько проблем... Его прервал внимательный взгляд Ростика. Вагоноремонтный и на все руки инженер стушевался: - Ты чего?
- Нет, ничего. Просто пытаюсь определить, кому принадлежит авторство этой фразы?
- Журналист имеет право повторять чужие идеи, донося их до... - зачастил Эдик, - до публики.
- Так, решили, - поставил точку в обсуждениях капитан. - Старшим для выполнения этого задания назначаю... Поликарп, раз ты тут, вот и организовывай работу. Даю тебе все полномочия.
Полик нехотя кивнул, словно носом клюнул. Потом посмотрел на Пестеля, спрашивая без слов, а может ли он рассчитывать на поддержку биолога. Но Пестель, как и многие другие, медленно перевел взгляд на Казаринова.
Но вместо того чтобы заметить в средневозрастном паровознике обиду или досаду, Ростик вдруг понял, что у того есть что-то очень важное. Причем такое, что, может быть, важнее даже всех их подначек и служебных назначений. Просто мнение Казаринова давно уже оставалось последним, а очень часто и неучтенным, и он не протестовал по привычке. Кстати, это же почувствовал и капитан. Он спросил бывшего главного инженера;