– Что тут происходит? – вполне начальственно проворчал он, когда до ребят на берегу оставалось еще с полсотни шагов.
Кто-то вышел ему навстречу. По голосу Ростик узнал старшину.
– Тревога, командир. Не вернулась одна из лодок.
Ростик дошел до ребят, столпившихся у самой воды. Туг было больше добытчиков, чем солдат из охраны города. Впрочем, жесткого деления на отряды не было, тот, кто вчера стоял на стене или патрулировал набережную, завтра мог оказаться в море с маской на лице.
– Где старшие лодок?
– Ну тут я, – выступил вперед бородач лет тридцати, очень кряжистый и медлительный. – Только я свою лодку довел, командир.
Замечание было очень “умное”, но Ростик решил не иронизировать.
– Где работала пропавшая лодка?
– Ну, это же была “Калоша”, она всегда немного опаздывает, вот мы и решили, когда уже отправились в обратный путь, мол, ничего страшного, что она отстает. А потом она как бы, исчезла...
– Как это – “исчезла”?
– Ну, ее не стало видно. Мы даже повернули и с пару километров протащились назад, но ее все равно видно не было. Такое бывает, командир, незадолго до ночи, туман какой-то над водой поднимается. Вот и подумали, что разминулись в этом мареве... А теперь они вообще не вернулись. И сигнала светового не подают.
– Что за сигнал?
– Согласно распоряжению Дондика, – проговорил Квадратный из тьмы, – если кого-то застигает ночь в море, он должен дать ракету сразу по наступлении темноты. Для определения места и вообще... Сегодня сигнала не было.
Ростик снова повернулся к бородачу:
– Днем вы “Калошу” из вида не теряли?
– Тут захочешь – не потеряешь, море-то как на ладони. Нет, пока не легли на обратный путь домой, значит, все было в порядке. И отмашку они вовремя давали, что все нормально.
– Отмашку?
– Каждые два часа мы должны отмахивать друг другу, что в помощи не нуждаемся.
Таких тонкостей морской добычи Ростик не знать Наверное, их установили уже после того, как он стал заниматься плавильной печкой тут, на берегу.
– Неглупо, – признал он. – Итак, сначала. Где “Калоша” сегодня работала?
– Ходила к восточному берегу, к бегимлеси. Там район новый, градин – миллион, – ответил бородач. – А впрочем, вот у нас карта, чтобы, значит, случайно дважды один и тот же участок не обрабатывать.
Кто-то развернул перед Ростиком плотный листок ватмана, на котором довольно дельно был изображен и берег, и Одесса, и речка, и даже крохотные, как веснушки, темные пятнышки на море.
– Мы были тут. – Грязный, обломанный ноготь бородатого прошелся над этими веснушками. – А они дошли, скорее всего, сюда.
– Что значит “скорее всего”?
– Ну, я последний раз их видел, перед тем как они исчезли, с учетом нашего хода... Да, вот тут.
– Понятно, но ты же возвращался на пару километров?
– Возвращался, – кивнул бородач.
– И ничего не нашел? Значит, здесь их нет. Кстати, что это за крапинки?
– Острова. В море образовались. То ли река намыла, то ли кораллы дно подняли.
Ростик повернулся к набережной, на всякий случай крикнул поверх обступивших его голов:
– Ким?!
– Тут я. – Из темноты выступила знакомая фигура, облитая, как чешуей, светом факелов.
– В темноте сориентируешься по этой карте?
Ким взял из рук Ростика бумагу, поднес к глазам, повернувшись к свету. Солдатик с факелом оказался тот же самый, прыщавенький, поднес палку ближе, в порыве услужливости чуть не опалив Киму нос. Но пилот этого даже не заметил, покрутил головой, прикинул направления в темноте, потом доложил:
– Минут через двадцать буду готов. Только топлива пяток мешков загружу да Винторука с кухни выволоку, и можно взлетать.
– Карту верну, когда вернемся, – повернулся Ростик к бородачу. Да и не мог этот добытчик возражать, не та была ситуация.
21
Взлетели так плавно, что Ростик, сидя в стеклянной башенке стрелка, даже не очень-то и понял, что они уже в воздухе. Только по свисту ветра вдруг и осознал, что они набрали куда как приличную скорость. Все дело было, конечно, в том, что он осматривал пушки, приводил их в порядок, а потому и не заметил факелов, оставшихся внизу. Зато когда оглянулся, огоньки Одессы мирно светили уже в такой дали, что не вызывали ничего, кроме воспоминаний о спокойных детских сказках.
А вот море внизу казалось темной, сгущенной, мрачной массой. Видно, конечно, не было ни зги, но каким-то образом оно все равно ощущалось, и даже, при желании, Ростик мог бы угадывать высоту, на которой они шли. Впрочем, он подумал, что стал уже достаточно опытным если не летуном, то, по крайней мере, пассажиром и умеет определять высоту по силе покачиваний, или по свисту ветра, или вообще по усилиям, которые приходилось прилагать для дыхания, поэтому ничего необычного тут нет – одна наука и опыт.
Минут через десять Ким обернулся, его голос стал слышен лучше:
– На восемь часов, чуть сзади, километрах в десяти...
Ростик обернулся. На темной массе моря отчетливо проступали слабые, но все-таки видимые эллипсы или круги, словно кто-то светил очень далеким фонарем с морского дна.
– Ким, что это?
– Не знаю, я пару раз такое уже видел. Прошел даже как-то над ними на бреющем... И ничего не заметил. Нужно как-нибудь поохотиться за этим явлением тутошней природы, да горючего мало.
– Может, это светящиеся рыбы? – спросил Рост. – Ну, я имею в виду – косяк.
– Может.
Рост сосредоточился, но ничего не понял. Ясновидение на этот раз забастовало. Вероятно, у него вообще не было исходных данных и он в принципе не мог выудить из своей интуиции ни одного подходящего образа. Либо это явление вообще не укладывалось в человеческое сознание, и лучше было оставить его в покое. Спустя еще пяток минут Ким проворковал:
– На месте. Откуда начнем поиск?
– Давай сначала пальнем ракету. Если они не ослепли, то сообразят, что их ищут.
Рост поднял верхнюю форточку над стволами, которая открывалась, когда пушки приходилось очень уж задирать вверх, вытащил заготовленную ракету и пальнул ее вбок, почти параллельно морю. Оставляя дымный след, ракета пролетела метров двести, потом замерла и стала неторопливо падать.
Ростик сначала, конечно, совершенно ослеп, но потом все-таки увидел переливающееся, словно темное зеркало, море внизу. Но зоркость у него, разумеется, была уже не та, что нужно.
– Ну, чего там?
– А я думал, что море ты осматриваешь, – отозвался Ким.
Значит, он ничего не заметил. Рост тем не менее больше стрелять не стал, а просто попытался смотреть в разные стороны. То же самое проделал и Ким, который, почти зависнув в воздухе, стал крутиться,
– Так, ладно. Они сказали, что лодка могла зайти за острова, ты представляешь, где они? – Не дождавшись ответа, видимо, Ким по своей дурацкой привычке просто кивнул, Рост предложил: – Вот и давай пройдем над островками.
Они прошли, не найдя даже крохотной искорки внизу. Потом отошли подальше в море. Тут еще раз пальнули ракету, потом просто стали ходить зигзагами и истратили десяток выстрелов из пушки – в темноте эти лучи тоже смотрелись довольно ярко... Все оказалось безрезультатно. К полуночи Ким сказал:
– Думаю, нужно возвращаться. Все равно бессмысленно.
И тут у Ростика появилась отличная мысль, он даже удивился, почему она сразу не пришла ему в голову.
– Зачем же возвращаться? Лучше садись на остров побольше и желательно с плавнем. Попробуем костер запалить.
Ким подумал, потом согласился;
– Неплохо. И сигнал будет для ребят, и топливо сбережем.
Остров Ким в самом деле нашел маленький, как носовой платок первоклассницы, но плавня на нем было столько, что пришлось расчищать место для костра, чтобы одной искрой не сжечь все разом. В основном это был речной тростник, вынесенный в залив речками, но попадались и водоросли. Разумеется, кроме крабов, на островке они не обнаружили никакой живности.