Двадцатисемилетний служащий обратился ко мне с жалобой на боли в желудке. Его домашний врач высказал предположение, что причины этого заболевания могут быть связаны с психикой. Уже в самом начале лечения пациент постоянно возвращался к разговору о своей профессии и прежде всего о сложностях взаимоотношений с шефом. Они сводились к следующему. Каждый раз, когда пациент предлагал обсудить свои идеи о новом проекте, шеф отказывал ему в этом. «Шеф делает только так, как он хочет, совершенно не считаясь со мной». Пациент действительно отдавал все свои силы работе. Даже дома он работал до глубокой ночи, разрабатывая новые модели, и все только для того, чтобы на другое утро узнать, что его старания не только не желательны, но являются помехой. Для него работа, профессиональный успех составляли главный смысл жизни, поэтому создавшаяся ситуация становилась все более невыносимой. Так как пациент все держал в себе, ни с кем не делился, то его организм не выдержал: боли в желудке были протестом против несправедливости шефа.
В этой связи я решил не останавливаться на основном конфликте и его психодинамике. Гораздо более важным было непосредственно заняться кризисной ситуацией, чтобы смягчить, уменьшить страдания пациента. Увлеченность профессией, а также честолюбие пациента в такой же мере не являлись причиной, порождающей конфликт, как и его стремление проявить свои способности на работе и претворить в жизнь свои идеи. С точки зрения психотерапии существенной была его выжидательная позиция, которая скрывалась за различными проявлениями активности, и неумение, неспособность использовать психологическую ситуацию шефа, склонность к авторитарной позиции руководства. В связи с этим история «Слуга баклажанов» явилась для пациента не образцом для подражания, а альтернативной концепцией, побуждением к тому, чтобы обратить внимание на собственный типичный способ реагирования, проанализировать его и посмотреть на него другими глазами.
Стеклянный саркофаг
У одного восточного царя была жена дивной красоты, которую он любил больше всего на свете. Красота ее освещала сиянием его жизнь. Когда он бывал свободен от дел, он хотел только одного – быть рядом с ней. И вдруг жена умерла и оставила царя в глубокой печали. «Ни за что и никогда, – восклицал он, – я не расстанусь с моей возлюбленной молодой женой, даже если смерть сделала безжизненными ее прелестные черты!». Он велел поставить на возвышении в самом большом зале дворца стеклянный саркофаг с ее телом. Свою кровать он поставил рядом, чтобы ни на минуту не расставаться с любимой. Находясь рядом с умершей женой, он обрел свое единственное утешение и покой.
Но лето было жарким, и, несмотря на прохладу в покоях дворца, тело жены стало постепенно разлагаться. На прекрасном лбу умершей появились отвратительные пятна. Ее дивное лицо стало день ото дня изменяться в цвете и распухать. Царь, преисполненный любви, не замечал этого. Вскоре сладковатый запах разложения заполнил весь зал, и никто из слуг не рисковал зайти туда, не заткнув нос. Огорченный царь сам перенес свою кровать в соседний зал. Несмотря на то что все окна были открыты настежь, запах тления преследовал его. Даже розовый бальзам не помогал. Наконец он обвязал себе нос зеленым шарфом, знаком его царского достоинства. Но ничто не помогало. Все слуги и друзья покинули его. Только огромные блестящие черные мухи жужжали вокруг. Царь потерял сознание, и врач велел перенести его в большой дворцовый сад. Когда царь пришел в себя, он почувствовал свежее дуновение ветра, аромат роз услаждал его, а журчание фонтанов радовало слух. Ему чудилось, что его большая любовь еще живет. Через несколько дней жизнь и здоровье вновь вернулись к царю. Он долго смотрел задумавшись на чашечку розы и вдруг вспомнил о том, как прекрасна была его жена, когда была живой, и каким отвратительным становился день ото дня ее труп. Он сорвал розу, положил ее на саркофаг и приказал слугам предать тело земле.
(Персидская история)
Сорокачетырехлетняя женщина, ответственный работник одного учреждения, пришла ко мне на прием. Ее домашний врач посоветовал ей обратиться к психотерапевту в связи с тяжелыми переживаниями, связанными с утратой мужа, так называемой «реакцией горя». Лечение включало более двадцати сеансов. С самогоначала и до конца оно было одинаково трудным как для пациентки, так и для меня.
Приведу некоторые выдержки из первой беседы, которые дают представление об ее кризисной ситуации.
«Как только я представляю, что мой муж, вполне здоровый и нормальный человек, вдруг заболевает тяжелым психическим недугом, настолько серьезным, что кончает жизнь самоубийством, я прихожу в полное отчаяние. К моей глубокой скорби присоединяются угрызения совести. Я начинаю упрекать себя в том, что в течение нашей одиннадцатилетней супружеской жизни я, его жена, была по отношению к нему слишком сурова, часто ругала и кричала на него, выходила из себя из-за пустяков. Я твердо убеждена, что, будь на моем месте другая женщина, сдержанная, уравновешенная, она смогла бы уберечь его от болезни или по крайней мере предотвратить ее начало.