- Невозможно. Пока я полностью не восстановлюсь после ранения, мне потребен защитник, - следопыт продолжил идти и Бо Хартсон, возмущенно фыркнув, последовал за ним.
- Защитник ему потребен! - проворчал толстяк. - Да я на тебя столько снадобий извел, что ты про эту царапину уже и позабыть должен!
Прислужник купца ничего не ответил и разговор прервался. Через пару минут торговец заговорил снова:
- Готрик, поинтересуйся у своего слуги, откуда у него взялся столь миловидный синяк под левым глазом. И, будь любезен, отметь, что он зело красит его суровую физиономию.
Заместо следопыта заговорил гном:
- Энто, - гном небрежно ощупал пунцовый отек. - Подарочек от одного небезызвестного ворюги, коего и гномом-то именовать постыдно.
- Что, Готрик? Я не слышу твоего ответа... - Бо Хартсон приложил ладонь к уху, бросая в сторону охранителя лукавые взгляды.
- Бо, - следопыт паче чаяния остановился. - Ежели ты не пойдешь на примирение с Хилмо, я покину тебя.
- Э-э-э... - челюсть толстяка отвисла от изумления. - Так нельзя, Готрик. У нас с тобой договор.
- Мне надоело разнимать ваши ссоры, - непреклонно заявил ликантроп. - Или вы сейчас же прекратите распрю, или я ухожу.
- Ты что же, Готрик, готов меня бросить ради этого пещерного ханыги? - медленно, разделяя слова, уточнил торговец.
- Ты вправе считать именно так, - скрестил руки на груди следопыт.
Какое-то время толстяк, молча, жевал губами, без сомнения обдумывая, что надлежит сказать.
- Мое прощение стоит недешево, - толстяк говорил бесстрастно, но в глубине его глаз посверкивали искорки ехидства. - Двадцать долгарских дукатов.
- Ах, так! - взвился гном. - За твою дружбу, любезный Бо, я не дам больше десятка.
- Значит, иди ищи других приятелей, - с деланным равнодушием пожал плечами торговец, но под неодобрительным взглядом Готрика пошел на попятную: - Так и быть, прощу тебя за пятнадцать монет.
- Восемь, - назвал свою цену гном.
- Эй, ты ж только что был согласен на десятку?! - всплеснул торговец.
- Ну, кто ж знал, что ты будешь торговаться, - развел руками Хилмо.
- Десять! - почти выкрикнул Бо Хартсон, порывисто отвернувшись от холодного взора следопыта.
- Семь! - гаркнул гном.
- Ты, обалдуй, совсем торговаться не умеешь? - вскинулся толстяк.
- У тебя учился, пройдоха, - хохотнул карлик. - Шесть!
- Пять, - выпалил торговец и тотчас в ужасе зажал ладонью рот.
- По рукам, - осклабился гном.
- Э, нет! - толстяк выставил руки перед собой, будто собираясь с кем-то толкаться. - У меня случайно вырвалось. Я хотел сказать пятнадцать.
- Слово - не гусь, сбежало - не отловишь, - глубокомысленно изрек недомерок.
- Ладно, давай пять монет, - плечи Бо Хартсона поникли, голова бессильно упала на грудь.
- А вот и нет! Ты мне давай две монеты, - загоготал Хилмо.
- Это еще почему? - брови торговца поползли вверх.
- А то ты запамятовал? - глумливо осведомился гном. - Три монеты ты мне должен за ночевку в Кории, а четыре, коли забыл, ты проспорил мне еще месяц назад, когда мы охотились на болотного дракона в лесу Рунхас. Итого, от семи отнять пять, получается два. Ты мне должен два золотых!
- Вовсе нет! - заупрямился торговец. - Эти долги я забираю за то, что ты назвал меня толстозадым, а еще пять монет ты мне заплатишь за то, что обозвал меня женихом Джалим.
- Никаких "нет", - пророкотал гном, сделав несколько шагов в сторону торговца. - Гони два золотых, толстозадый.
- Проваливай с глаз моих, гном! - замахал руками толстяк.
- Хилмо прав, Бо, - вступил в разговор Готрик. - Заплати ему две монеты.
- Вот значит как! - раскраснелся торговец. - Ладно-ладно, любезный друг гном, задавись своим золотишком.
Горячечно тряся головой, купец нашарил на поясе калиту, развязал тесемки и бросил на широкую длань гнома два золотых кругляша.
- Так-то лучше, - расплылся в улыбке карлик.
- А теперь в путь, друзья! - с несвойственной ему патетикой молвил Готрик. - Нам надлежит поторопиться, ежели мы хотим сегодня заночевать на постоялом дворе.
- Точно, поспешим! - поддержал следопыта Хилмо.
Троица друзей скорой походкой двинулась по тракту.
- Слушай, Бо, - через некоторое время обратился к торговцу гном. - А с чего вдруг энтим эльфам приспичило в Ногрии обретаться? Что им в Даркланде-то али Доргриме не жилось?
Толстяк смерил карлика испытующим взглядом, вероятно, размышляя стоит ли вступать в беседу с подгорным грубияном.
- А ты, любезный друг, хоть раз до вчерашнего дня солнечных и лунных эльфов вместе встречал? - все же решил заговорить Бо Хартсон.
- Дык, я их вчера вообще в первый раз увидел, - мотнул головой карлик. - Я ж - не ты, по Даркландам да Доргримам никогда не шлялся.
- А не припомнишь ли ты, достопочтимый гном, что сказала перед своим уходом Джалим? - пытливо прищурившись, вопросил купец.
- Угу, - закивал гном. - То, что она не против с Лорго того... Но дескать времени у нее нет... Как хитро вывернулась, грымза лысая! Да ни один приличный мужик с ней никогда не ляжет! Только если олух какой, кой бабу настоящую никогда не щупал...
Толстяк прикусил губу, по всей видимости, оценивая, считать ли сказанное Хилмо за оскорбление.
- Я не про то, - наконец, поморщившись, ответил торговец. - Джалим сказала, что отдаст голову эльфийки ее папаше.
- Чьему папаше? Твоему, что ли? Рэндольфу Хартсону? - не понял толстяка карлик.
- Ты чем меня слушаешь, гном? Седалищем? - вознегодовал купец. - Джалим нанял отец эльфийской колдуньи, дабы ассасинка прикончила его дочурку. И как ты думаешь, почему он так поступил?
- Потому что он сообразил, что у него народилась мерзкая эльфья морда, - выдал карлик, после того, как около минуты напряженно морщил в раздумьях лоб. - У нас гномов тож уродов сразу после рождения кончают.
- Удивительно?! - брови торговца поползли вверх. - А я-то думал совсем наоборот.
- Ты о чем? - нахмурился гном.
- О том, мой любезный друг, что наша эльфийская подружка втюрилась в даркландца, что зело не понравилось ее папаше, кой ничтоже сумняшеся нанял ассасинку, дабы прикончить незадачливых голубков.
- Все равно не разумею, какого рожна они в Ногрию приперлись? - Хилмо с силой ударил кулаком в собственную ладонь.
- Что тут неясного? Скрывались они, - дернул плечами раздосадованный тугодумием собеседника купец. - Вот ты представь, ежели какая гномиха гоблина полюбит. Кто такую парочку приютит? Да и вы, и сизокожие кожу с них живьем сдерете...
- А то! - оживился Хилмо. - Я собственноручно экую поганку освежую, а утлого гаденыша разорву на куски.
- Так вот и у эльфов тоже самое. Коли кто из лунных с солнечной якшаться надумает, али наоборот солнечный лунную очарует, то его соплеменники тотчас охоту устроят и не остановят, покамест с обоими не расправятся.
- И все же я не кумекаю, Бо, - переварив услышанное, сказал карлик. - Почто они в Ногрии, у всех на виду прозябали? Не надежнее ли им было где-нибудь в горах али лесах хорониться?
- Сего, любезный друг, я не ведаю, - задумчиво отмолвил торговец. - Видать, в городе, тем паче, столице приятнее находиться, нежели по лесам шлендаться.
Гном лишь неопределенно хмыкнул в ответ. Разговор надолго прервался. Они ходко трусили сбоку широкой колеи, пыльным клинком рассекавшей светлый осиновый лес.
- Я понял, Бо! - негаданно воскликнул Хилмо.
- Что ты понял, дорогой друг? - остановился ошарашенный зыком гнома торговец.
- Скажи мне, почтенный соратник, что больше всего любят солнечные эльфяки? - скривив толстые губы в загадочной усмешке, полюбопытствовал рудобородый коротышка.
- Пытать, калечить и убивать, - поморгав в недоумении, ответил толстяк.
- Да нет же! - махнул рукой раздосадованный недогадливостью собеседника карлик. - Золото они любят! Золото!
- И что из этого следует? - озадаченно сдвинул брови Бо Хартсон.